– Значит так, – заключила подруга, разливая остатки вина по бокалам, – прекращаем страдать по всяким недоумкам и начинаем абсолютно новую жизнь с чистого листа! И в этой жизни никаким козлам, вроде твоего бывшего, места больше нет!

– Да я и не страдаю. Знаешь, даже кажется, что камень огромный с плеч упал. Я всегда думала, что люблю Максима, что хочу прожить с ним вместе всю жизнь. Но вот увидела его с другой, и ничего… Нет, мне конечно больно и обидно, что он со мной так по-скотски поступил. Только вот чувства потери родного человека нет. Может я еще не до конца это осознала?

– Нет, милая, просто человек он не твой, и ты подсознательно это всегда ощущала, только себе самой до последнего признаться в этом не хотела, – высказала подруга то, о чем я и сама уже не раз задумывалась.

– Может ты и права… – полностью согласилась с ней.

Я задумчиво смотрела в окно, где во всю кипела жизнь. Люди спешили с работы, суетилась. Подруга права, надо идти дальше и начинать строить жизнь заново. А ведь я совсем забыла поделиться с подругой еще одной новостью.

– Настюш, помнишь я говорила, что Решетников предложил мне перевод в Питер? – напомнила подруге наш недавний разговор.

Девушка непонимающе уставилась на меня.

– Но ведь ты отказалась! – от моего выжидающего взгляда Настя слегка напряглась, а потом скривила свою симпатичную мордашку. – Не-е-ет! Только не говори мне, что из-за бывшего козлины ты решила согласиться? Только попробуй! – грозно пригрозила мне своим наманикюренным пальчиком подруга. – Я ведь без тебя здесь с ума сойду!

– Ну вообще-то я уже согласилась, пока к тебе на такси добиралась, – оповестила ее о своем решении.

– Чтоооо? И ты только сейчас мне это говоришь? Ну ты и засранка! С этого и надо было начинать! – начала возмущаться девушка.

Северцева ходила из угла в угол по комнате, словно раненый зверь по клетке. И я ее прекрасно понимала. Мы дружим с ней уже пятнадцать лет, с первого дня, как я попала в детский дом. На тот момент Настя прожила там целый год. Ее родители погибли в автокатастрофе. Из родственников осталась только пожилая бабушка, да и так после гибели сына и снохи сильно заболела и восстановиться, к сожалению, так и не смогла. Через год ее тоже не стало.

Так мы и познакомились, две восьмилетних девочки, оставшиеся совершенно одинокими и никому не нужными. Мы стали друг другу семьей, сестрами, пусть не родными по крови, но родными по духу. За пятнадцать лет мы ни разу не расставались на долго. Выйдя из стен детдома, мы обе получили небольшие квартиры от государства. Денег категорически не хватало, но мы и здесь нашли выход из ситуации. Мы обе поступили на экономический. Так как учились хорошо, то получали неплохую стипендию. Квартиры стали сдавать в аренду, а сами перебрались в общежитие.

– Ты меня вообще слушаешь? – вывел меня из воспоминаний негодующий голос Насти.

Я явно что-то пропустила и, зная мою неугомонную подругу, это что-то мне ой как не понравится. Но я по-прежнему не теряла надежды отделаться малой кровью. Вот только моим чаяниям не суждено было воплотиться в жизнь.

– Ну и что ты сидишь? Поднимай свою очаровательную попку и бегом собираться! – поторапливала меня девушка.

– Куда? – искренне удивилась я, глядя на подругу. Это сколько же я упустила из ее нескончаемой болтовни?

– Что значит «куда»? Лика, я тебе битый час рассказывала про новый клуб, который совсем недавно открылся. Так что у нас есть два часа на сборы, – пояснила мне Настя.

– Я никуда не пойду! Ты же знаешь, что не люблю я всего этого. Тем более мне еще вещи собрать надо. Мне через три дня уже в Питер ехать. Так что нет и точка! – попыталась я отмахнуться от участи переться не пойми куда.