— Что с тобой, Маргош? — он сжимает мои плечи. — Ещё утром всё было нормально.

— Однажды ты уже поиграл со мной и бросил, — я говорю медленно, чтобы не расплакаться. — Тогда тебя хватило на пять дней. На сколько хватит сейчас?

— Мне никто и никогда так не выковыривал мозг, — закатывает Фрол глаза. — Каких доказательств ты от меня требуешь?

— Роль волшебника играть легко, — хожу я ферзём, — но недолго. Мне интересно будет посмотреть, как ты признаешься Марусе, что ты её отец. Как в глаза ей посмотришь?

— И это всё? — белоснежная улыбка Фрола обезоруживает.

— Да… Пока…

Неужели у него хватит смелости признаться ребёнку, что бросил его мать шесть лет назад?

Фрол открывает дверь и заглядывает к дочери:

— Маруся, я твой папа!

Громогласное «ура» несётся из салона. Маруся потрясает маленькими кулачками над головой и тут же обхватывает отца за шею. Всё! Напрасно пожертвовала ферзём. А надо голову включать в серьёзной игре!

Раскрасневшийся, всклоченный Фрол выпрямляется и закрывает дверь.

— Поехали, Маргош! — как ни в чём не бывало заявляет он. — Нельзя тебе долго на морозе стоять.

Он помогает мне сесть и пристёгивает ремнём.

— Что ты со мной, как с маленькой? — по инерции сопротивляюсь я.

— А ты и есть маленькая!

— И чем тебе у меня не понравилось? — уже сама на себя начинаю злиться, но меня несёт.

— Марусе нужен братик, — шепчет мне Фрол на ухо. — Я могу дальше не продолжать?

— Сдаюсь! — поднимаю я руки.

В салоне играет тихая музыка, мне чудится запах кожи и дорогого парфюма. Очень странно не слышать никаких запахов. Мы выезжаем из города и несёмся по шоссе в сторону Пушкина. Я больше не задаю вопросов. Фрол согревает мои пальцы в своей ладони и, откинувшись на сиденье, рулит одной рукой. Маруся дремлет вместе с Микки. Хочется выбросить все проблемы из головы. Смотрю на красивый профиль Фрола. Он чувствует взгляд и подносит мою руку к своим губам.

***

Рита

— Просыпайся, Марго!

Спросонья тру кулаками глаза. Величественный терем за высоким забором переливается по резным краям крыши новогодними бело-голубыми огнями.

— Это что за санаторий «Морозко»?

Образ футболиста никак не вяжется у меня с царскими хоромами.

Фрол хмурит брови:

— Вот ты, блин, баба-яга! И тут не угодил. Живу я тут, Ритусь!

— Нет, — мне неловко за мой острый язык, — дом красивый. Но он больше подходит для какого-нибудь нефтяного магната.

— Уберём нефтяной, и всё встанет на свои места, — подмигивает мне Фрол.

Металлические створки ворот ползут в стороны, и машина въезжает во двор, ярко освещенный высокими фонарями. Здоровый детина в овчинном тулупе опирается на лопату и приветственно машет Фролу. Слева остаётся заснеженный фонтан с фигурой викинга по центру. В правом крыле дома медленно ползут вверх рольворота, и мы въезжаем в гараж.

— Приехали, ваше величество, — подмигивает мне Фрол и поворачивается к Марусе: — Доча, открывай глазки.

Доча. Удивительно, как он нежно произносит это слово! Будто всю жизнь так её звал. Я тоже оборачиваюсь. Маруся сонно хлопает глазами.

— Зая маленькая, мы дома! — тянет Фрол слова и выбирается из джипа.

Я надеваю маску, выхожу и щурюсь от яркого света. Стены гаража выложены грубо отёсанным серым гранитом. Здесь бы лучше смотрелись факелы, а не диодные фонари.

В стене открывается дверь и по ступенькам сбегает парень лет тридцати.

— Здорово, босс, — двумя руками, как гребёнками парень приглаживает светлые вихры и протягивает Фролу ладонь. — Всё готово, как просили!

Фрол отвечает рукопожатием:

— Молодцы! Оперативно.

Интересно, что оперативно? Отгрохали терем Деда Мороза или просто украсили его огоньками? Фрол достаёт Марусю из машины. Она зевает и утыкается носом ему в шею. Микки ухает и пытается выбраться из ремней.