- Ты? – с улыбкой смотрит девушка, - ну, ради такого, я готова отложить учебники.

Мы молча обедаем. Я не вижу и намека на ту Машу, что была утром, и чувствую сожаление.

- Может, прогуляемся? – спрашиваю я девушку. – Заодно посмотрим дорогу, на случай, если тебе вдруг придется одной бежать.

- Тем? – поднимает на меня глаза Маша. – Ты всерьез думаешь, что такая ситуация может возникнуть?

Видимо, она все же не до конца понимает всю серьезность ситуации. Не хочется ее пугать, но без этого никак.

- Как я и говорил, я не исключаю этого.

Маша вздыхает.

- Тогда пойдем прогуляемся, - неуверенно улыбается она.

- А без возможной опасности не пошла бы со мной? – спрашиваю с легкой ухмылкой. Понимаю, что сам напрашиваюсь на флирт, но поделать ничего с собой не могу. Хочу прежнюю раскрепощенную и соблазнительную Машу.

- Пошла бы, - отвечает Маша, но как-то неуверенно.

После обеда, или скорее уже ужина, мы идем вдоль реки, молча и как-то напряженно. В итоге, я не выдерживаю.

- Маш, что не так?

Девушка поднимает на меня глаза, и тут же прячет взгляд.

- Все так, - говорит она, тяжело вздыхая.

Я останавливаюсь и поворачиваю к себе девчонку.

- Я что-то не то сделал? – спрашиваю, держа ее за плечи.

- Нет, - Маша улыбается, - осматривая мое лицо.

- Тогда почему я перестал быть мишкой? – говорю я, осознавая, что сам себе рою яму.

- Не перестал, - Маша поднимается на носочки и трется кончиком носа о щетину. Я млею, как мартовский кот. Сам понимаю, что веду себе глупо – отталкиваю девчонку, а когда она начинает вести себя отстраненно, сразу включаю истеричную барышню. Но с Машей мой мозг и тело перестают соответствовать образу сорокалетнего мужика.

Девушка отстраняется и смотрит мне в глаза.

- Я просто не знаю, как мне вести себя с тобой, - говорит она, слегка улыбаясь. Но улыбка получается нервной, чувствуется, что ей тяжело дается разговор. – Я понимаю, что я для тебя глупый ребенок, поэтому хочу, чтобы ты увидел во мне взрослого серьезного человека.

Я улыбаюсь, как дурак, понимая, что она для меня старается.

- Машуль, - говорю я, - веди себя естественно. Ты мне нравишься такая, какая ты есть.

Девушка смотрит на меня сияющими глазами.

- Я тебе нравлюсь?

Смотрю на девушку, такую хрупкую и ранимую, но уже в любом случае взрослую, и понимаю, что не вижу в ней ребенка. Вижу женщину, красивую, остроумную, интересную и запретную, по многим причинам.

- Ты не можешь не нравиться, - выкручиваюсь я.

Маша опускает взгляд и отстраняется.

- Не бойся меня обидеть, мишка. В конце концов, мне есть чем заняться две недели, чтобы не думать о тебе.

Я вздыхаю. Что я творю?

- Маш, - притягиваю ее к себе, - ты понимаешь, что нельзя?

Близость ее тела, запах весны, нежный и решительный взгляд дурманят настолько, что я дышу через раз. В штанах тесно от прикосновения ее тела, губы покалывает от желания поцеловать ее всю, но я держусь. Как герой. Ну, или как идиот.

- Почему? – спрашивает девочка и тянется своими губами к моим. Я не облегчаю ей задачу, не тянусь в ответ, пытаюсь подружить разум и чувства.

Маша слегка касается моих губ своими, просто проводит ими, а я чуть не вою от этой невинной ласки. Сжимаю ее талию руками так сильно, что, кажется, чуть-чуть и сломаю ее.

Девушка улыбается, переводя взгляд с моих губ в глаза, и кладя свои маленькие ладошки на мою грудь.

- Я смогу разбить все твои доводы, если ты скажешь, что я тебе нравлюсь. Хоть чуть-чуть, - добавляет она тихо.

- Ты мне нравишься, Маша, - говорю я хриплым голосом, - но нам надо остыть.

Отстраняюсь от нее и сажусь прямо на землю, уставившись на течение реки. И понимаю, черт побери, что я уже сдался.