– Да отстань ты, мать, не знаем мы, где ваша девка гуляет, – попытался уйти от ответа верзила и небрежно почесал волосатую грудь. – Правда, Юрок?

Но дружок молчал. Ему от этого разговора было не по себе. Он ерзал на табуретке, вытирал влажные ладони о старые джинсы с вытянутыми и почему-то зелеными коленками, потом шумными, частыми глотками пил из ковшика ледяную воду. Она капала у него с подбородка, Юрок быстро вытирал ее рукавом и снова прихлебывал, как будто никак не мог напиться.

Женщины видели, что рыльце у дружков в пуху. Они наперебой совестили их, старались, как могли, вытащить из них правду. Однако ни уговоры, ни ругань, ни слезы не помогали. Баба Аня не выдержала и взмолилась:

– Парнишки, миленькие мои, ну, хотите я на колени перед вами встану? Скажите, куда вы ее увели? В беду Надюшка может попасть, в страшную!

Бабка тяжело поднялась с табуретки и приготовилась встать на колени. Юрок вскочил, засуетился вокруг старухи, занервничал еще больше. Потом выразительно ткнул дружка в бок:

– Толян, пойдем, покурим, – и вышел во двор.

– Ну, пойдем, раз тебе так хочется, – вслед ему пробурчал Толян.

Он лениво оттолкнулся от косяка и пошел за дружком. На крыльце закурили от одного огонька, но начать разговор никто не торопился.

В кухне женщины замерли от волнения.

– Варя, как думаешь, признаются, где внучку бросили, али нет? – с надеждой подняла глаза на соседку баба Аня.

– Не дрейфь. Не признаются, так заставим. А если совсем плохо придется, тогда позвоню участковому. Что делать, пусть он с ними разбирается.

Варвара на цыпочках подошла к двери, приложила ухо и стала подслушивать.

– Ну, что там? Что говорят?

– Ничего пока не слышно. Тихо, баба Аня, не мешай.

***

Первым не выдержал Юрок.

– Толян, давай расскажем бабкам правду. Если участковому позвонят, что я потом делать буду?

– Да че они сделают? Не боись, – отмахнулся от него дружок. – Первый раз, что ли? Мать покричит-покричит да успокоится.

– Так-то оно так, но бабка Аня говорит, что пить Надьке нельзя, беда будет.

– Слушай ее больше, она и не то придумать может. Сказочница еще та, – Толян презрительно сплюнул и щелчком выбросил сигарету подальше от крыльца. Посмотрел, как она блестящими искрами описала дугу и приземлилась рядом с дровяным сараем. Он спустился с крыльца, чтобы найти ее и от греха подальше затушить. (Не совсем еще мозги пропил, понимал, чем его безалаберность может закончиться).

– А вдруг правду говорит.

– Ты мне на нерв не дави. Надька с нами пила, и все было в порядке. Ты же видел. Беленькую хлестала поболе нас. И даже не закусывала.

– А чо она вытворяла на пляже! Забыл? А потом ушла в кустики и пропала.

– Может, просто домой решила вернуться.

– Не вернулась, до сих пор нет. А вдруг она заблудилась? Бабка говорит, что с катушек съезжает Надюха, когда пьяная.

– Не, друган, я не понял, какое наше дело? Ушла и ушла.

– Грубый ты, Толян. Неужели тебе девку не жалко? Бродит одна в лесу, дорогу в темноте ищет.

–Ладно, скажем мы бабам, где с Надькой пили, а дальше-то что? Они же заверещат: «Ищите ее!». Ты не видишь – ночь на дворе, как ее искать будем? В темноте по лесу гулять с фонариком? Сами еще заблудимся.

– Можно участковому позвонить, он на уазике съездит.

– Ага, разбежался! Не боишься, что Макарыч прицепится к нам? Вопросы ненужные начнет задавать: что, как, почему? Про другое дело тоже расскажешь?

– Не знаю, – насупился обиженный Юрок и, подумав, сообразил, – а мы об этом промолчим, будто ничего и не было.

– Как же, не было. Когда девку найдут, она сама проболтается.