Сушить мы их не стали, повесив сразу сырыми. Так тоже высохнут, зато гладить не надо…

– О, а это вполне ничего! – я придирчиво осмотрела строгое чёрное платье со шнуровкой и белый передник. – Лёля, надень!

Через минуту у меня была довольно симпатичная горничная… Если на лицо, конечно, не смотреть.

– Вот, так-то лучше. А своё тряпьё выкинь куда-нибудь, – махнула я рукой и уже развернулась, как свеже-выкопанная горничная привлекла моё внимание громким бряцанием многочисленных костей. – Что такое?

Зомби, приложив к костяной груди остатки старого платья, натурально страдал, раскачиваясь из стороны в сторону и время от времени жалобно взмахивая руками.

– Тааак… – я грозно упёрла руки в бока и нахмурилась, – это что за самодурство в строю?! Эта тряпка воняет тухлятиной! Она давным-давно превратилась в лохмотья, я не позволю оставить её в моей спальне!

Скелет начал быстро бегать с места на место, выражая крайнюю степень отчаяния. И моё чёрствое сердце дрогнуло…

Я раздражённо вздохнула, а потом махнула рукой.

– Ладно, можешь спрятать своё сокровище на заднем дворе. Закопай поглубже и если захочешь полюбоваться, то сможешь раз в месяц выкапывать. Но не чаще! Будет там у тебя тайник.

Лёля счастливо подпрыгнула и, сверкая костлявыми пятками, бросилась на задний двор закапывать своё сокровище.

– Воды принеси, – крикнула я ей вдогонку, хмуро смотря на последний неисследованный угол, – пол мыть будем… И стены… И мебель… Ох, судьба моя, судьбинушка…

Этой ночью поспать мне явно не удастся. Но, учитывая, что я избежала смерти в своём мире, это – меньшее из зол.

Утром, когда маг распахнул дверь, первую, кого он увидел, была счастливая, одноглазая Лёля в чёрном узком платье, белом переднике с кокетливыми рюшами и с метёлкой в костлявой руке, которой она старательно собирала паутину со старинной люстры.

– Это что такое?! – оторопел он.

– Это – моя горничная, – ответила я, подходя ближе, и прежде, чем этот нехороший субъект не наделал чего-нибудь не того своими руками, сунула ему в них большую старинную картину в потрескавшейся раме, – вы же не удосужились мне предоставить другую. Вы можете это починить? Или ваших магических сил хватит только на то, чтобы зомбиками повелевать?

– Зомбиками… – медленно повторил мужчина, смотря на меня с ужасом, словно на цену сосисок без скидки. – Ты что здесь устроила, ведьма?! – гаркнул он во всю силу своих огромных лёгких. Аж широкая грудь ходуном заходила.

Я встала напротив него и непримиримо сложила руки на собственной груди. На пышной, кстати, груди. Я ещё не видела себя в полный рост, но те части тела, что просматривались, впечатляли!

Вот и мужчина, как ни старался держаться, а всё равно скосил один глаз в моё декольте. Еле удержалась от того, чтобы не хлопнуть в ладоши. Испугала бы его как следует – и остался бы на всю жизнь косоглазым.

Пожалела.

Эх, доброта моя, доброта…

– Это вы – что устроили?! Меня наняли! Наняли, а не в плен взяли! Как можно работать в… – я неопределённо помахала рукой вокруг, – в таких условиях?!

– А ты ещё и не работала! – парировал он.

– Я не в ресурсе.

– Чего? Женщина, ты хоть понимаешь, с кем говоришь?

– Ну… – я преувеличенно серьёзно обошла его по кругу, – ты – Крэг. Маг, приближённый к королю. Управляешь зомби. А ещё, – я обошла полный круг и смело усмехнулась ему в лицо, – ты – хам и тот, кто считает, что его обязаны бояться только потому, что он сильнее.

Да, приближение смерти сильно меняет приоритеты. Теперь бояться того, что тебя могут раздавить морально, как-то несолидно.