Возможно, я ошибаюсь, но на секунду мне показалось, что мужчина смутился. Однако, уже в следующее мгновение он сухо кивнул и, развернувшись к двери, напоследок выдал:

– Твои вещи стоят у входа. Будь готова завтра приступить к работе, – и, властно кивнув своему помощнику, скомандовал: – Жорик, за мной!

Зомби кинул на меня и Лёлю ещё один виноватый, ну, как мне кажется, взгляд и вышел вслед за хозяином.

Пару секунд я стояла, переваривая подробности нашей встречи, а потом встрепенулась.

– Стой! Какие вещи?!

Подхватив юбки, я бегом выскочила из флигеля, но мужчины уже и след простыл. Зато около входа стояла большая деревянная телега, доверху набитая ведьминским добром. От упакованной в мешки и сундуки сушёной травы мгновенно зачесался нос.

Я провела рукой по сверкающему боку ведьминского котелка литров на пять и почувствовала какое-то тепло в душе. Мягко улыбнувшись новым, но почему-то уже очень родным для меня вещам, я скомандовала вышедшему из флигеля скелету:

– Лёля! Разбирай! Надо до ночи это всё перетащить внутрь, вдруг дождь пойдёт?

Конечно, это значило, что ещё одну ночь я не высплюсь, но оставить снаружи эти… сокровища… Я просто не могла.

И ещё часа три-четыре мы с помощницей перетаскивали всё ведьминское добро и обустраивали в соседней с жилой комнате. Флигель превращался в настоящую мастерскую. Одна комната для работы, один санузел и одна большая жилая комната с кухней. Ну, и небольшая каморка, где я надеялась разместить Лёлю.

Мы расставляли котелки по размеру на столах, ингредиенты для зелий на многочисленных полках, а травы подвешивали на крючки к потолку, стараясь сделать так, чтобы не задевать их головой при ходьбе по новенькой лаборатории.

Когда же с расстановкой ведьминского имущества было покончено, я на гудящих ногах отправилась обратно в комнату, мечтая упасть на кровать и не вставать, как минимум, сутки. Даже есть уже не хотелось. Тем более, я успела на ходу перекусить парой пирожков. Но Лёля, зачем-то вышедшая снова на улицу, привлекла моё внимание, возбуждённо гремя костями у пустой телеги.

– Лёля, ещё один звук – и будешь ночевать на улице! – грозно рявкнула я, выходя следом. – Я не для того столько пахала, чтобы… Ой…

На самом дне телеги, в лунном свете поблёскивал край зеркала в тяжёлой раме, виднеющийся из плотной мешковины…

– Так-с, Лёля, подай-ка мне стружку из чешуи саламандры. Господи, даже знать не хочу, что это… И почему у них здесь нет перчаток?!

Костлявая ладонь протянула мне мешочек с бордовым порошком, источающий довольно специфический запах.

В который раз я порадовалась, что у меня такая расторопная прислуга. Есть не просит, спать – не спит, запомнила названия всех ингредиентов с первого раза, команды выполняет все чётко. Намного лучше искусственного интеллекта, в самом деле! И это при том, что у неё мозгов вообще нет. То есть, никаких, ни электронных, ни человеческих. Вот это я джекпот сорвала! Ну, а то, что пахнет не очень, так мы вчера её в лохани с ароматной королевской пеной выкупали, она отковыряла остатки кожи кое-где, ну, и прям совсем красота стала!

По-хорошему, Крэга надо ещё на пару помощников развести. Эту-то я как-то случайно присвоила.

Я с сомнением посмотрела на поданную стружку, но не решилась брать её руками, чтобы кинуть в бурлящий котёл «щепотку». Вместо этого взяла серебряную ложку и подцепив чуть-чуть порошка, бросила его в жидкость.

Ба-бах!

– Мамочки!

С громким хлопком покрасневшее варево полезло из котелка во все стороны.

– Лёля, лови!