«Удобно, да?» – сказала Галатея, и слушатели в зале засмеялись во второй раз.

Как всегда, у двух дверей из аудитории стояли вазы с презервативами: бери, никто ни о чем тебя не спросит.

Как всегда, кто-то уже опустил в каждую вазу открытую английскую булавку.

Умора.

Кстати. Тоби роется в карманах и выуживает оттуда…

Визин, ясное дело. Синяя ручка. Бумажник, черт его дери. Надо его куда-то припрятать, иначе Гвен поймет, что деньги для автомата у него были.

А что в другом кармане?.. Ага. Три пакетика.

Тоби прикинул… да. Столько и должно было остаться.

Он снова рассовывает все по карманам и видит, как от автоматов на него смотрит лицо в капюшоне.

Через секунду он уже там, ноги почти онемели от холода, а Озерная Ведьма – между прочим, в зимних сапогах, по следам видно, – обегает мотель с другой стороны.

Но Тоби на мякине не проведешь, он отступает назад и тут же бежит в сторону входа, потому что, если жертва думает, что охотник погонится за ней мимо автоматов, другого пути вернуться у нее нет.

– Оно должно того стоить, должно! – кричит Тоби навстречу бурану и улыбается во весь рот.

Вдруг на пороге их номера появляется Гвен.

– Деньги улетели! – бросает ей Тоби и делает вид, будто хочет поймать летящий на ветру доллар.

– Давай дам другой! – откликается Гвен, ежась от холода.

И… только не это.

Увы – она видит легинсы для йоги и футболку, они прямо у нее под ногами.

– Что это? – кажется, слышит ее вопрос Тоби. По крайней мере, его можно угадать по ее напрягшимся плечам. По ее сверкающим глазам.

«Ты не понимаешь, – хочет объяснить он ей. – Надо узнать, кто это. Второй раз она не постучится».

Если перевести, получится: в жизни раз бывает восемнадцать лет.

Тоби делает шаг в сторону Гвен и тут замечает на парковке… нечто огромное. Будто с неба упала гигантская черная стена и перегородила стояночные места.

– Что за хрень? – бормочет он и бросает взгляд через правое плечо: вдруг рядом возникла Озерная Ведьма, сейчас дотронется до него и снова ускользнет.

А тут еще Гвен, она подняла одежду и внимательно ее изучает.

Узнаёт, чья она? У девушек на такие дела особый нюх, верно?

А тут еще… Что это за хреновина на парковке?

Это уже слишком.

Отдаляться от мотеля Тоби не хочет, но, чтобы разгадать эту загадку, хватит и нескольких шагов.

С трудом передвигая ноги, стуча от холода зубами, он идет к парковке… Что это? Мусоровоз?

Мощный порыв ветра бросает жесткие снежинки ему в лицо, в глаза, в легкие, он отворачивается, трясет головой. Нет уж, довольно. Лучше вернуться в номер к Гвен. Если это и правда Вайнона – замечательно, прекрасно, чудесно. Только в другой раз, милая, ладно? Я занят, понимаешь?

И вообще, ты не заметила, что на улице жуткая холодрыга?

Он, как может, съеживается, чтобы укрыться от ветра, и тут… ощущает жаркое прикосновение. Жаркое и мгновенное.

Поначалу его примитивный акулий мозг отказывается это переварить.

Часть игры – ее «продвинутая версия», как высказалась Галатея, окончательно всех утомив, – сводится вот к чему: Озерная Ведьма проносится мимо и «салит» тебя по плечу. «Как в танце», – объяснила Галатея, но на этот раз никто не засмеялся.

«Осалить» – обычное дело для американских индейцев», – сочла нужным объяснить она, будто хотела показать, какой она типа знаток, мол, даже обидно, что такое надо кому-то объяснять.

На парковке, через два месяца после выступления Галатеи, Тоби смотрит на мерцающий неоновый знак: гигантский умирающий индеец на гигантской изможденной лошади. А потом, чтобы проверить, не почудилось ли ему, Тоби смотрит вниз, на свои руки, сложенные корзиночкой у талии.