Кстати, эти девицы, кажется, учатся в моей группе. Да точно! Я видела их мельком в "хвосте" аудитории. Вернее, слышала, они так ржали всю лекцию. Но китаянку я не видела. Видимо, счастья постигать азы науки вместе с ней мне не предвидится. Какая невосполнимая потеря. 

- Так это ты мне? - повторяет.

- Ну ты же ко мне обратилась, значит, тебе.

Что я сделала не так? Почему все подозрительно замолчали и уставились на меня, как на девочку со свастикой на лбу во времена холокоста?

И только сейчас до меня медленно доходит, что мне изначально показалось неуловимо странным - стол, который я заняла, был свободным. То есть каждый был облеплен донельзя, кое-кто даже примостил две попы на один хлипкий стул, а этот прекрасный столик с довольно неплохим видом на двор - пустовал. Я ещё подумала - какая неслыханная удача...

- Здесь сижу я, мои подруги и мой парень. Всегда, - изрекает китаянка и, довольно грубо отодвинув мой стакан с чаем, при этом расплескав его содержимое, водружает на стол свой обед. И обернувшись: - Чего застыли?

Селёдки с лицами победительниц так же бесцеремонно опускают свои пайки́ на столешницу и таращатся на меня в немом ожидании. 

Я честно растерялась. 

Да, я могу ответить на любые нападки, но как воспитанный человек стараюсь всеми силами избегать конфликтов. А тут все так уставились... 

Нажить врагов в первый же день - просто комбо, Лея.

Шумно выдохнув через нос, с грацией как минимум принцессы кембриджской поднимаюсь со стула и чувствую, как капрон цепляется за заусенец пластиковой сидушки, и чтобы оторваться мне приходится буквально силой отдирать колготки, поджимая губы и безмолвно матерясь. 

Смотрят на нас все. Кто-то перешёптывается, кто-то тихо хихикает. Равнодушных не осталось. 

Вообще, я не плачу. Вернее, плачу конечно, но не так часто, как это делают другие девочки. Вот из-за такого же казуса в своём универе я бы посмеялась вместе со всеми, но видя сейчас эти ликующие лица напротив, в носу противно защекотало. 

Забираю чай, остаток булки и под постепенно стихающий хохот направляюсь к выходу из столовой. Но, наверное, провидению показалось, что одного казуса для закалки будет слишком мало, поэтому именно в эту же секунду оно подсовывает мне стремительно надвигающееся навстречу тело. 

Всё произошло молниеносно - мой чай коричневой лужей на полу, моя пятая точка в луже, как и высыпавшиеся из раскрытой сумки тетради. 

Следующая волна хохота не просто громкая - она оглушительная. Краем глаза успеваю поймать какого-то дрища, захлёбывающегося смехом и неистово молотящего кулаком по столешнице. Так ему, бедняге, весело. 

Детский сад, штаны на лямках. Они тут вообще с головой дружат?

- Сорян, я тебя не видел, - произносит виновник моего вторичного позора и делает то, что меня немало удивляет: он не ржёт - опускается на корточки и поднимает мою тетрадь, стряхивая с той капли. 

- Я тебя тоже, - блею в ответ, поднимая рассыпанную по полу канцелярку.

Я не вижу его лица, только спадающую на лоб тёмную чёлку, но даже если он окажется вдруг страшным, весь в пятнах акне и со скобками на зубах - я готова его расцеловать, за то, что он сам не того не ожидая, оказал мне поддержку. 

Хохот постепенно стал стихать, и я мозжечком ощущаю, что это снова не к добру.

В прошлый раз все заткнулись, потому что на сцену вышла "королева универа". Я не уверена, конечно, но скорее всего так и есть. То, что у этой роскошной азиатки зарезервирован собственный неприкосновенный стол говорит о многом. 

А что сейчас?

Парень? Дело в нём?