Надежды надеждами, но я косилась по сторонам, подыскивая себе оружие для самозащиты.

Мужик тем временем в два шага преодолел это помещение, служившее прихожей и кухней одновременно, и скрылся за дверью, такой низкой, что ему пришлось пригнуться, чтобы ни припечататься лбом об косяк. 

Мое внимание привлекла почерневшая кочерга в углу, а также лежащий на столе длинный нож с деревянной рукояткой. Чем не оружие? Мне бы только добраться до него, пока бородача нет! Попробовала встать и не смогла. От волнения ноги совсем ослабели, и не хотели слушаться. Слабачка!!! Вставай! Борись за свою жизнь! Пока еще есть возможность.

С трудом, опираясь на стену, я приподнялась, потом выпрямилась и, с опаской косясь на волкодава, посматривающего на меня из-под стола, сделала первый шаг.

И тут маньяк вернулся.

В руках у него было ружье и коробка с патронами.

Ну все. Конец. От ружья никакой кочергой не отмашешься.

Я тихо, грустно всхлипнула и медленно опустилась обратно, снова распрощавшись со своей несчастной и такой короткой жизнью.

Тем временем мой похититель звонко щелкнул затвором и покрался к окну. Я затравленно наблюдала за тем, как он осторожно глянул начала в одну сторону, потом в другую. Нахмурился. Подошел ко второму окошку — снова огляделся, рассеяно почесал лохматый затылок. Потом и вовсе прилип носом к стеклу, всматриваясь в то, что происходило на улице.

Я все так же сидела на полу, прижавшись к стене и боясь ненароком привлечь к себе внимание этого чокнутого.

Но через минуту случилось то, чего я так страшилась. Он обернулся, по-прежнему сжимая в одной руке ружье, и посмотрел так грозно, что у меня поджилки затряслись.

Эх, как мне захотелось опять упасть в обморок, чтобы не видеть его жуткую морду, поросшую кустистой, густой бородищей.

Глаза свирепые, хуже, чем у того медведя, который меня преследовал. Здоровенный, как гора. А ручищи! Вспомнила, как он ловко топором орудовал и нервно сглотнула.

— Вроде ушел! — с сомнением произнес он, обращаясь к самому себе. Или все-таки ко мне? 

Голос глухой, сиплый, будто через силу. Не знаю почему, но он поразил меня больше, чем ружье и медведь вместе взятые. Я была уверена, что он нем, как Герасим. Поэтому, ляпнула, прежде чем успела подумать, что делаю:

— Ты же немой??? — уставилась на него, как на привидение.

— Кто сказал? — просипел он.

— Ты сказал. Вчера. Ыыыываааааввааааа, — изобразила его то ли мычание, то ли рычание.

Он сердито сверкнул в мою сторону яркими глазами и закинул ружье на плечо:

— Не понимаю, о чем ты.  Не было такого!

— Было! — я тоже поднялась. Тот факт, что он со мной разговаривал дал мне слабую надежду на возможность договориться.

— Поспорим? — медленно, демонстративно переложил ружье на другое плечо.

— Хорошо. Не было, — тотчас пошла на попятный, усмотрев в его вопросе прямую угрозу.

Он прошел мимо меня к умывальнику, где на низкой подставке стояли два ведра, накрытые эмалированными крышками. Снял с крючка на стене ковшик, открыл одно из ведер и зачерпнул воды. Потом начал пить. Жадно, большими глотками. По кудрявой бороде покатились крупные капли.

Утолив жажду, вытер рукавом бороду и снова обернулся ко мне.

— Звать как?

— Ю.., — икнула испуганно, — Юля.

— Ну здравствуй, Ю-юля, — кровожадный оскал просочился сквозь бороду, — что делать будем?

Я всхлипнула жалобно и попятилась.

— Отпустите меня, пожалуйста! — сложила руки в умоляющем жесте, — я уйду и все. И никому не скажу, где вы прячетесь. Я вообще никогда никому ничего не скажу, о том, что встретила такого как вы. Пожалуйста!