Закрыла тетрадь. Сколько света было в этой женщине, сколько… любви. Я начинала понимать, как так получилось, что сильный целитель, имея в распоряжении всё необходимое, сгорел, отдав все свои силы тем, кто нуждался в помощи…

Где-то со стороны конюшни послышались весёлые детские голоса.

– Уля! Ришка! – крикнула я, выйдя во двор.

Кажется, мои девчонки у Колокольчика в гостях.

Зайдя в конюшню, я увидела, как мой боевой грифон пританцовывал, переступая лапами и щёлкая клювом.

– Вот надоест всё, и подадимся мы все вместе в бродячие артисты, – объявила я тёплой компании. – А что? Поедем по городским ярмаркам королевства зарабатывать на хлеб. Наряжусь старухой и буду предсказывать по картам судьбу всем желающим – не беда, что не умею. Научусь. Ришка и Уля будут плясать…

Младшая тут же изобразила заводной перепляс под топот Колокольчика.

– Ну а ты у нас будешь гвоздём программы, – погладила я переливающиеся пёрышки птаха.

– Я петь умею, – сообщила, смущаясь, Уля. – И травы можно продавать…

– Вот! Успех обеспечен.

– Зимой бродить плохо, – сдвинула бровки Ришка, словно мы собрались отправляться, не пообедав.

– Гррр… Кхрр! – поддержал Колокольчик.

– Ладно, – улыбнулась я. – Уговорили, так и быть, дождёмся лета. Уля, ты знаешь, где мама искала камни?

– Конечно. Показать?

Сказано – сделано! Устроившись на грифоне, взмываем в небо и летим к Скалистым горам!

– Е-е-е-х-у-у!!! – ликующий крик Ули в небе под облаками.

Широко раскинув руки, девочка жмурилась от счастья, под довольный клёкот птаха.

Наш человек!

Здесь, на Севере, горы острые, словно колья в ловушке на крупного зверя. Серые, чуть поблескивающие на холодном солнце строго и настороженно смотрят они на пушистые ели, слишком жизнерадостные на их взгляд.

Приграничье. Загадочный край, с виду неприветливый, но прекрасный. Красота здесь своя – особенная, неповторимая. Прошло всего ничего, а я уже влюбилась в здешние места!

Хочется спуститься вниз к загадочным пещерам, к несметным богатствам, прячущимся в их густой тени.

– Вниз! – кричит Уля. – Нам туда!

Мы спустились к скалистым обрывам у широкой реки. Птицы, оглушив тревожным гвалтом, взмыли вверх, едва тень огромных крыльев грифона коснулась земли.

– Это папин надел, – сообщила Уля. – Жилы тут нет, папа говорил, земля пустая. А мама говорила, нам повезло. Что счастье видеть нужно. Чувствовать. Мама эти места любила. Вон тропинка, видите? Если пойти вверх к горам, там травы целебные. Мама здесь кристаллы искала. Она их… звала.

– Звала, говоришь…

Я огляделась. Всем поселенцам Приграничья давали землю для разработок. Основной деятельностью мужчин Биргенгема было старательство. С ранней весны до поздней осени, разбивая руки в кровь, они выворачивали скалы в поисках золота и драгоценных камней.

Места здесь богатейшие. Может, и себе кусок земли вытребовать? А что? Выстрою дом, буду удирать на зиму. Я ж так мечтала! Чтоб как можно дальше от тех, кто указывает, где мне следует быть, а где – нет. Ну не будет же здесь Ролан торчать вечно? В такой-то глуши? Покрутится немножко и обратно столицу, а я…

А я останусь. Мне здесь нравится.

– Надо будет землю переоформить на вас с Ришкой, – сказала я, вглядываясь в небо.

Небо молчало. Оно так же, как и я, думало о том, как не хочется идти с прошением к Шоссу…

– В прошлый раз он отказал, – заметила Уля, подойдя ближе и прижавшись неожиданно ко мне. – Мы с госпожой Норри ходили.

– Посмотрим, – я погладила девочку по голове. – Давай звать кристаллы. Как мама. Научишь?