Бабушкино имущество конфисковали после её смерти за то, что торговала травами и лечила без лицензии. Тогда меня всей деревней отстаивали. Все, кому бабушка помогала, чьих детей спасла. Стараниями этих людей, домик на окраине городка мне всё-таки выделили. Оформили в собственность – бродяжничать не пришлось.

Вдруг стало трудно дышать, дрожь, вызванная воспоминаниями, прошлась по телу А я думала пережила, справилась, забыла… Оказывается, нет. Не совсем…

Убедившись, что с детьми всё в порядке, пошла во двор, к конюшням, выпустить Колокольчика на охоту.

– Это ты цветы на окне разукрасил? – погладила я пернатого. – Никак не привыкну я к твоим фокусам… Лети уже, а то мы на мясе разоримся!

Грифон покосился сверкающим глазом и взмыл в небо. Я бросила взгляд в сторону форта. Поежилась. Холодно! Не будет у меня последнего месяца лета нормального в этом году… С другой стороны, сама виновата, никто меня забираться в такую даль не просил. Король же предлагал ехать к морю с комфортом…

Я представила себя на курорте и улыбнулась утренним заморозкам, всем сердцем чувствуя, что мой выбор, каким бы он ни был, правильный. И потом, не прилети я сюда, что сталось бы с Улей и Ришкой? Достались бы алчному градоначальнику и этому мерзкому Ллонку? Ни за что! Ульку надо отправить учиться.

Я зашла обратно в дом. Тепло! Нашла вход в аптеку и отправилась туда, раз вчера не получилось, осмотрюсь сейчас, пока есть время.

В торговом зале царил полумрак. Сначала не поняла почему, потом сообразила: украшенные цветной мозаикой окна слишком пыльные. Надо бы их отмыть.

Стойка, шкафы, стол, кадки с растениями вдоль стен рядами, некоторые из них висят в воздухе благодаря летающим зельям (надо будет сварить новое да заново спрыснуть, иначе упадут). Всё, что меня окружало, было таким же, как и в доме, большим, добротным. Веяло спокойствием и порядком. Вот почему Уле так тяжело. Родители были для неё каменной стеной, той самой защитой, о которой думаешь, что она навсегда…

Девочка, хоть и была совсем ещё ребёнком, поддерживала в аптеке чистоту. Пыли не было, баночки блестели. Пузырьки выстроились рядами на полках, щеголяя этикетками, подписанными детской рукой…

Так… Я без труда нашла ветошь, раздобыла ведро с водой. Распахнула окна. Бодрящий ледяной воздух ворвался в помещение, тронув листики лекарственных трав, растущих в кадках. С влажной тряпкой наперевес, устроилась на широком подоконнике встречать рассвет, словно птичка на ветке.

Хорошо!

Едва небо пронзили первые солнечные лучи, я принялась оттирать окна до скрипучего блеска, мысленно разговаривая с бывшими хозяевами о том, какие у них замечательные девочки. Я верила, что они меня слышат. Обещала, что позабочусь об Уле и Ришке.

Как же так получилось, что они погибли? Вот если бы они могли рассказать… Что за мор такой, от которого лекари смогли вылечить, но выгорели дотла? Победили эпидемию, а сами погибли? Странно. Очень. Не рассчитали сил? Быть того не может…

Я ещё раз оглядела забитые зельями шкафы. У них тут такой арсенал на полках! Тот, кто создал все эти запасы, не мог не сообразить, как сварить поддерживающее и укрепляющее зелье… У них же было двое детей! Они бы всё сделали, только бы остаться в живых.

Ладно, потом. Надо будет расспросить поподробнее, что у них тут с болезнями творится. Скоро зима – надо быть готовой.

Вздохнув, я перешла ко второму окну. Поняла, что надо поменять воду, иначе появятся разводы, и спрыгнула с подоконника.

– Не простудитесь? – услышала мужской голос.