– Хорошо, пусть.

Няня чуть подтолкнула меня вперёд и закрыла за спиной дверь. Я стоял, не в силах что-либо сказать. Из-за стены слышались монотонные голоса, всхлипы и невнятное бормотание Ли. Динар сидел на кровати, глядя в окно, занавешенное тёмной шторой. В узкую щель светило солнце, прочерчивая яркую белую границу между мной и другом. Чуть ухмыльнувшись, незнакомо приподнимая уголок рта, Ди совершенно спокойно, даже безучастно, произнёс:

– Мать наглоталась таблеток. Труп уже забрали.

Меня будто ударили под дых. Динар вчера был прав. Будто бы знал будущее…

– А отец?

– Вернулся поздно ночью, она спала. Ну как спала… Притворялась. Он ничего не нашёл, ругал меня дико… Мать встряла… Разошлись тихо. Только мы с отцом спать пошли, а она… В общем, кто-то сегодня проснулся в постели с мертвецом, – мне показалось, или Ди действительно улыбнулся. Бегло, зло.

– Боже… – я подошёл и сел с ним рядом. – Как девочки?

– Да никак. Лиана не понимает.

– Амалия?

– Рыдает всё утро. Устроила истерику, отец не знал, как справиться. Поэтому все няни тут.

– Она мала…

– Ей десять.

– И что?

– Да ничего. Скоро прилетят родные. Будет кошмар.

– Ди… – я глянул на него, но лицо друга оставалось непроницаемым, отчего меня захлестнул безумный, незнакомый страх. – Ты сам-то как?

– Нормально. Знал, что этим кончится.

– Я родителям позвоню. Вдруг помощь нужна.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался отец Динара. Я вжался в кровать, боясь его гнева, но он тихо и строго произнёс:

– Илья, добрый день.

– Здравствуйте. Соболезную.

– Спасибо. Если нетрудно, приютишь Динара до вечера?

– Конечно! Вы бы позвонили моей маме, она может подготовить цветы… – осмелился я, чтобы показать – тоже не лыком шит, не хуже Ди. Верный и серьёзный друг.

– Дельная мысль. Ещё раз спасибо. А теперь двигайте отсюда, быстро. Динар – будь на связи.

– До свидания, – поднялся я следом за товарищем.

Отец Ди потрепал меня по плечу, когда мы проходили мимо, а собственного сына не удостоил даже взглядом. Понятно – пытался держаться. Под испуганными взглядами соседей и прохожих мы выбрались на улицу и отправились ко мне, где я тут же позвонил и матери, и отцу. Оба передавали слова соболезнований и инструктировали меня касательно обеда, ужина и вообще – стратегии действий. Конечно, ни слова из этих инструкций я не услышал, да и вообще не хотел ничего обсуждать.

Сейчас, когда Ди сидит передо мной, спокойно потягивая холодный кофе и рассматривая легкомысленных девиц, проходящих мимо, те давние события кажутся чем-то нереальным, увиденным в фильме или прочитанным в книге. Но, к несчастью, всё это было правдой, ей и осталось. Тогда впервые я столкнулся с тем самым взглядом, похожим на непробиваемую бетонную стену, и пугающей полуулыбкой. Позже, когда я вдоволь насмотрюсь на все эти маски и начну различать их вариации, мне станет ясно, что за ними скрывается, хотя бы частично. За ними – Ди, мой друг, не желающий принимать реальность и отгораживающийся от неё.

В тот день Ди остался у меня: его квартира превратилась в Содом, не хватало только Гоморры в лице убитого горем подростка. Я вышел из душа и вместо былой тишины оказался оглушён орущим телевизором, по которому крутили какие-то клипы. Вряд ли Динар решил развлечься.

Подкравшись к двери в комнату, я, пользуясь басовым фоном, заглянул внутрь, чуть шире приоткрывая створку. Ди лежал на кровати, уткнувшись лицом в смятое одеяло, а сверху накрыл голову подушкой, настолько сильно придавив её руками, что я чётко видел напряжённые вены. Тело его содрогалось от неслышных рыданий.