— Кто же знал, что ты такая?

— Какая? — фыркнула я.

— Ну, зажатая. Чего ты боишься? Отвечаю, тебе бы понравилось. Я не собирался делать больно и ждал бы до последнего, пока не попросила бы сама, — он посмотрел на засвистевший чайник, потер щеку и собрался выйти из кухни.

Вот так! Ни извинений, ни маломальского осознания своей вины я не дождалась. Словно это в порядке вещей.

— Все?!

— А что ты еще хотела? — не понял миллионер, встав в дверном проеме.

— К примеру, пояснить, зачем выбросил нормальную еду. Почему порезал мне скатерть и не удосужился оставить хоть немного минералки, а пустую бутылку поставил обратно в холодильник, — говорила я с натянутым спокойствием, ощущая, как внутри бурлит гнев. С каждым новым словом он разрастался все больше и больше. Казалось, я сейчас взорвусь, выплесну наружу всю ненависть по отношению к этому человеку, и от моей ярости его не ничего не спасет.

— Ты просила прибрать, я прибрал. Не нравится? Нужно было самой меня покормить. Все или есть еще какие-то претензии?

— Неужели ты ничего не понимаешь? — я не переставала поражаться его наглости.

— Если надо, я все оплачу, — вздохнув, сказал миллионер и засунул руки в карманы.

— А давай! Валяй!

— Я так и знал, — усмехнулся он.

— Что ты знал, лодырь несчастный? — все-таки сорвалась я. — У тебя хоть копейка заработанных собственным трудом за душой есть? Живешь за счет родителей и горя не знаешь, шляешься по барам, пьешь неизвестно сколько, пристаешь к девушкам и считаешь, если какая-нибудь вдруг отказала, значит, в ней самой что-то не так. Разве? Думаешь, ты кому-то вообще нужен? Бездельник ты, Рома, и лодырь. Самый настоящий упырь!

— От упырихи слышу! — ответил миллионер в том же тоне. — В зеркало сперва посмотри, а затем оскорбляй других. Решила развести меня на деньги? Так скажу сразу — не выйдет. Курочки, они и в Африке курочки — все на одно лицо, — пренебрежительно кинул он, махнув в мою сторону рукой.

— Убирайся из моей квартиры, — ледяным тоном произнесла я.

— Да пожалуйста! Больно хотелось в этой помойке оставаться.

Я промолчала.

Делала вид, что не слышу его возни, пока он одевается, не обращала внимания на его шаги в моей комнате, где после ночных поползновений остались на полу носки. Все это время заваривала чай и размешивала сахар. Можно было сказать еще пару ласковых слов, но кому они нужны? Все, Ходоров-младший уйдет и исчезнет из моей жизни, оставив после себя лишь самые ужасные воспоминания.

— Скатертью дорожка, — пробурчала себе под нос, но все же вышла в коридор.

Роман уже обувался. Он мельком глянул на меня и вскоре выпрямился, собравшись покинуть мою квартиру.

— Держи на такси. Тебе пригодится, — достала из кошелька последние купюры и сунула ему в ладонь. — Печально, когда людям от тебя нужны только деньги.

— Я верну.

— Не надо, Рома. И будь счастлив.

Я усмехнулась, едва за ним захлопнулась дверь. Все. Авантюра завершена. Не нужны мне никакие эксперименты над людьми, а тем более над такими. Я взяла в руки телефон и набрала Юлю.

— Ну как ты там? — сразу же раздался ее звонкий голос.

— Он ушел.

— Что?!

— А то, Юля, он провел у меня всего ночь, а мне уже хочется его придушить и окунуть головой в унитаз! — воскликнула и начала подробно пересказывать ночные похождения Романа Георгиевича, который не только Ходоров, но и чуть-чуть свинья. Пожаловалась на выброшенную колбасу и выпитую до последней капли минералку, поведала об утреннем инциденте и нашем последнем разговоре.

— Зато у тебя грудь идеальная, — вынесла хоть что-то хорошее сестра. — Но ты ведь не раскрылась ему?