- Юный хозяин просто боится темноты, - заметил Сморчок, глядя с умилением, как меня заталкивают в гроб. – И замкнутого пространства!

- Боится темноты? – ужаснулась я, чувствуя, как меня отчаянно трамбуют внутрь. Но я так просто не сдаюсь!

- Он боится чудовищ, живущих в темноте! – заметил Сморчок, морщась, когда я пыталась укусить бледную руку, упорно укладывающую меня спать.

- Тех, которые живут в комнатах для гостей? – скрипнула я, делая отчаянный рывок в сторону «обратно».

- Что вы, мадам! – обиделся Сморчок. – Это домашние питомцы юного хозяина! Их заводили специально, чтобы он учился ответственности! Это только половина. Первая половина уже сдохла. Теперь они от него прячутся…

- Да прекратите вы, наконец! Мы же взрослые люди! Но не старые! – возмутилась я, понимая, что я сдаюсь. – Вы меня в гроб загоните!

- Чем я, собственно, и занимаюсь! – послышался голос новоиспеченного мужа. – Не хватало, чтобы пришла комиссия, а мы спим раздельно! Сразу много вопросов, а я не хочу на восемь лет загреметь в магическую тюрьму! Так что привыкайте!

Я совершенно выбилась из сил, понимая, что придется спать здесь.

- В тесноте да не в обиде! – заметил Сморчок, ковыляя к выходу. На ходу он поправил старинные картины. Дверь за ним со зловещим скрипом закрылась.

Я не успела опомниться, как крышка гроба стала закрываться. Рядом со мной в позе Ленина лежал бледный супруг, закрыв глаза. Он скрестил на груди руки, но больше я ничего не увидела, так как крышка закрылась и наступила темнота. В этой темноте дыхание превращалось в гнусное сопение.

Полежав немного, я поняла, что мне душно. Поэтому выставив вперед руку, я приоткрыла крышку. Свежий прохладный воздух комнаты стал постепенно просачиваться в ужасающую духоту.

- Закрой крышку, - послышался ворчливый голос рядом. Крышка с грохотом закрылась, словно повинуясь команде. – Мне дует.

- Открой крышку, - потребовала я, а крышка приоткрылась, даря струйку свежего воздуха. – Мне жарко!

- Закрой крышку! – послышался приказ. – Мне холодно!

- Ты хочешь, чтобы я задохнулась? – возмутилась я, требуя немедленно открыть крышку.

- Ты хочешь, чтобы я замерз? – послышался недовольный голос рядом.

Крышка хлопала, как кастаньета. Тык-тык-тык!

- Открой! – приказывала я, с бесстрашием престарелой ириски, после которой открыть рот считалось подвигом.

Крэк!

- Закрой! – шипел муж с яростью разъяренного дырокола.

Тык!

- Открой! – настаивала я, глядя на него, как гранит науки на двоечника.

Тык-тык-тык-тык!

- Закрой! – орал злобный аппарат для пирсинга шеи.

Крышка заскрежетала и замерла, оставив маленькую смотровую щель. Магия сломалась?

- Спи. Утром разберемся, - это прозвучало так, словно гвозди забивают к крышку гроба.

Согласна. День был не легким. Я попыталась повернуться, но пространства для маневра было так мало, что повернуться удалось с трудом. Я попробовала лечь на правый бок, потом на левый. Но было неудобно.

- Ты чего ворочаешься? – прорычал голос рядом.

- Пытаюсь уснуть! – огрызнулась я, кое-как примостившись и задремав. Мне снилось, что я куда-то бегу и катастрофически опаздываю.

- ДА СКОЛЬКО МОЖНО?!!- рявкнули мне на ухо.

- Что? – встрепенулась я, пытаясь спросонья понять, откуда у меня взялся мужик и чем он так недоволен.

- Сколько можно меня пинать?! – в голосе прозвучало что-то очень зловещее, а надо мной склонились, открывая страшную зубастую челюсть. – Сначала ты бодалась, потом стонала на ухо: «Ыыыыы! Ыыыыы!», потом скрипела зубами, а потом начала ногами размахивать!

- Восемь лет тюрьмы, - напомнила я, видя, как страшные челюсти снова превращаются в красивый рот.