– Нет, я не планирую ее оставлять! – отмахнулся от его слов. – Эта дева теперь моя шейс-сари…

– Что, так хороша? – усмехнулся он. – Хотя запах… Черт! Я даже сквозь смрад болот чувствую ее аромат!

Взгляд, который на наживку кинул Хэйден, пробудил в глубине моей души нечто темное и неуправляемое. Сердце сдавили черные щупальца, всколыхнувшие неподдельную злость. Мне не нравилось его внимание…

– Нос заткни! И соберись, пока я тебе лично член не отрубил! – рыкнул предупреждающе, немного смещаясь к девушке, которая упорно барахталась в ряске и тине. – Помочь?

– Я сама! Если не задерживаю вас…

– Мы почти на окраине болот, – хмыкнул я.

– Вот и отлично! Уже устала от этой кровососущей гадости! – фыркнула девушка. – И я вовсе не жалуюсь! Просто они мерзкие!

Как только почва затвердела, мы сменили хвосты на человеческие ноги и приоделись, в надежде, что хоть немного сможем слиться с людьми.

А когда перед нами предстала небольшая обветшалая мельница, тонкий месяц уже высоко висел в небе, освещая все тусклым светом.

– Идем! – уверенно зашагала вперед слишком храбрая наживка.

– Стой! – схватил я ее за руку. – Мы первые. Там может кто-нибудь быть.

“Сейчас! Именно сейчас я столкнусь с реальностью, – промелькнула мысль. – Либо женщина действительно приманка, и тогда мы угодим в ловушку, либо ее слова были правдивы… И наш уговор о ее защите вступит в силу”.

– Вот именно! Если там кто-то есть, пусть лучше увидят мелкую бродяжку, – упрямо сложила она руки под грудью. – Чем пятерых амбалов, слишком сильно напоминающих нагов.

– Девчонка права, – хмыкнул Аршат, взывая к моему здравомыслию. – Отпусти ее… – Встретив мой взгляд, он произнес тише. – Придется рискнуть.

Я был сосредоточен как никогда. Поднявшись по скрипучей лестнице, притаился у самого входа, прислушиваясь к жалобному скулежу половиц под легким телом человеческой женщины.

– Твари! – зашипела озлобленно дева. – Да чтобы вы в аду горели! Сволочи!

От ее слов внутри все замерло.

Аршат встретил мой растерянный взгляд, а в его глазах промелькнуло сожаление, Хэйден же напротив сверкал как начищенный клинок, гордый тем, что оказался прав.

– Выпотрошить бы вас, как кур! Безжалостные животные! – продолжала сокрушаться некогда хрупкая женщина.

“Она все же решила предать нас? А это жалкая попытка посмеяться? – промелькнула мысль. – Что я увижу, когда войду туда? Полчище вооруженных до зубов змееловов?”

Тяжело вздохнув и пытаясь принять очевидное, я шагнул в комнату, замирая в непонимании.

Мирэль сидела на полу, очищая от грязи небольшую потрескавшуюся картину.

– Ублюдки! – вдруг всхлипнула она. – Когда уже вы утоните в своем гное?

– Что ты делаешь? – тихо подошел я к ней.

– Лерой был очень добрым и светлым человеком… Совсем не таким, каким вы нас представляете. А его казнили… Нет, не казнили… Позорно повесили, как… как… я даже не знаю, с чем сравнить… И лишь потому, что у него не было денег… – бережно дева погладила рисунок, на которой был изображен молодой мужчина.

– Это он?

– Его сын… – вздохнула человеческая женщина. – Он погиб, когда мне было четырнадцать… Нам сказали, что парня утащили наги… – подняв на меня затравленный взгляд, она сморгнула слезу. – Так почему же я теперь в это не верю…

Бережно поставив обветшалую картинку на стол, человеческая дева резкими движениями вытерла глаза. – Некогда сырость разводить! Идем! Накинь капюшон и нагам своим скажи! Скорее всего, если твой брат еще на площади, вокруг выставлена охрана.

– На площади? – хмыкнул я. – Я так понимаю, это самое сердце Саггарта?