И как часто у меня бывает, ассоциативно выползло на свет далекое воспоминание. Там, правда, не колбасой пахло, а жареной курицей. Дело было в Египте, много лет назад. Мы с подругой Леной и ее будущим мужем Игорем поехали отдыхать. Они взяли номер на двоих, я одноместный. Общались в основном втроем, вполне хорошо проводили время. Он был нормальным, общительным человеком, с чувством юмора, но… Не буду называть его жадным, назову экономным или, как еще говорят, домовитым.

В то время в Египте еще не была распространена система «все включено». Мало того, в том отеле были только завтраки и ужины. Обедать приходилось где-нибудь за пределами территории или за отдельную плату в их ресторане. Мы с подругой обходились без обедов, на жаре есть не очень хотелось. А вот друг ее был плотного телосложения, и, чтобы поддерживать себя в такой замечательной форме, питаться ему требовалось побольше.

Конечно, как и во многих подобных местах, выносить еду за пределы ресторана не разрешалось, но всегда смотрели сквозь пальцы, если кто-то выходил с яблочком или, там, банан в сумочку сунул. Но мужа моей подруги это бы не спасло, поэтому он придумал следующий хитрый способ. У него с собой был светлый легкий пиджак в мелкую клеточку, в котором он теперь всегда ходил на ужин. А во внутренний карман этого пиджака он не поленился и вшил полиэтиленовый пакет! Во время ужина он складывал в этот защитный карман что-нибудь из мясных блюд. Ну не гуляш, конечно, в подливке, а что-то цельным куском, например, куриную ножку или отбивную. В общем, запасался на обед. Ленка каждый раз закатывала глаза и говорила ему, что он ее позорит, он пропускал все мимо ушей.

Как-то нам после ужина пришлось подойти к стойке администрации отеля, чтобы решить какой-то вопрос. Там очередь была. Пока ее отстояли, подруга стала вся красная от стыда, потому что от будущего мужа несло жареной курицей, наверное, на весь вестибюль, так как именно курицу в этот раз он засунул в свой специальный карманчик. Мы и стыдили его, и смеялись одновременно, ведь это ж еще додуматься надо!

И вот когда открыли Лапулину тумбочку и оттуда ударил в нос запах колбасы и пиццы, я сразу вспомнила этого Игоря с его потайным карманом. Как бы они с Машей друг другу подошли. Идеальная жена была бы. И стыдить бы его не стала, и сама себе такой же карман бы вшила, наверное. Ей так ни разу никто ничего и не высказал, просто втихаря все посмеивались и рассказывали друг другу историю про жадную коллегу.

Вот, собственно, и все, что было примечательного и забавного на моей новой работе, по крайней мере, из того, что открывалось моим глазам.

17. Глава 17.

Как обычно, в последнее время садилась я перед компьютером, и сразу появлялась такая пустота в голове, в том месте, где раньше витало много интересных идей. Кот ходил по столу, намеренно задевая лапами клавиатуру. Может, дать ему волю, пусть что-нибудь напишет. И будет почти как в песне: «Покажу его критикам, из нервнобольных, вдруг искусством кто назовет». Правда, там про абстрактное художество, а вот у меня будет эдакий непонятный рассказ. Я даже не против указать Кота как соавтора. Очень даже красиво будет выглядеть надпись, Нинка и Кот. Я даже не против варианта «Кот и Нинка».

Кот, почуяв неладное, моментально улегся между клавиатурой и монитором, отвернул морду и дал мне понять, что в его голове в том же месте, где и у меня, такая же пустота. И ради моей славы ему совершенно неинтересно задевать кнопки.

Уши, правда, отвел назад, прислушиваясь к моим движениям в надежде, что я сейчас брошу эти глупости, которые я называю литературные потуги, и призову его что-нибудь замутить. Например, подставлю ногу в очень плотном шерстяном носке грубой вязки, в которую можно безболезненно для хозяйки вцепиться четырьмя когтистыми лапами и даже погрызть.