Три года спустя

— Дворжецкая… Дворжецкая… Это не та девица, с которой ты у меня в «Ривер Исланд» зажигал? — Ринат сморщил лоб, будто пробуя на вкус имя, а Арсен сидел, закаменевший, и не мигая смотрел на экран телевизора.

Агата. Его бриллиантовая девочка. К которой просто прикоснуться нельзя было, чтобы не оставить след на белой шелковистой коже. А он оставлял эти следы, много, сам ужасался, но остановиться не мог.

Вот только она не его. Три года как… Он сделал все, чтобы она стала не его. Выдрал из себя с корнями, поражаясь, как глубоко она успела врасти в него за какие-то шесть-семь дней. Или все началось раньше?

— Там еще история была мутная с аукционом, ты ее вроде как купил? — не успокаивался Ринат, и у Арсена руки зачесались вломить партнеру. Почти другу. Почти — потому что у Арсена нет и не было друзей.

Сегодня пятница, он приехал к Ринату домой обсудить предстоящий тендер, обсудили, затем Ринат предложил выпить и сыграть в шахматы, Арсен не видел причин отказываться. Одну партию выиграл он, вторая обещала закончиться ничьей.

По спутнику передавали новости, канал для ценителей камней и ювелирки транслировал репортаж с одной из выставок. И Маркелов, и Ямпольский ценителями были, потому на экран телевизора поглядывали.

Когда Арсен крупным планом увидел Агату, думал, у него дыхание остановится. Известный эксперт высокого класса Агата Дворжецкая. Умная, талантливая, золотая… нет, бриллиантовая девочка, и не его. Ведь уверен был, что все. Что у него получилось, что отпустило. А нихера, получается, оно не отпустило.

Накрыло как тогда, когда она пришла к нему в офис. Арсен знал, что она придет, и знал, что, если ее увидит, не отпустит. Не сможет, стоит только вдохнуть ее запах, и его снова унесет в адову бездну.

Не думал, что он вообще на такое способен, ведь был влюблен, и не раз. И с ума сходил от любви. Но никогда не проваливался вот так, оторвавшись от реальности, уходя с головой будто под воду. Забыв себя, забыв, что есть вокруг него мир, забыв о сыне и Лере…

Он хорошо помнил свои ощущения — ничего не нужно было, ничего не имело значения, только она, эта девочка в его руках. Ее податливое тело, нежная атласная кожа, сладкие губы и сама она такая сладкая, ласковая…

Опомнился, когда понял, что Ринат зовет его, а он все еще смотрит на экран и пытается унять внутреннюю дрожь, даже пальцы сцепил. Вспомнил, как смотрел на нее, уходящую от офиса, и сжимал в карманах кулаки, будто натягивая невидимую цепь, что сковала его и не давала броситься вслед. Упасть на колени, обхватить стройные длинные ножки и держать, не пускать, никуда больше не отпускать.

Когда охранник передал футляр, и Арсен увидел подарок Агаты, ему выть хотелось. Хорошо, никто не видел, как он прижимался губами к этим запонкам, которые совсем недавно держала в своих тонких пальчиках его девочка.

Не его, не его, мать твою, не его!

— Арсен, чертило бешеный! Угомонись!

Ямпольский смотрел на сбитый в кровь кулак и удивленно моргал. Ринат оттащил его от стены, на которой облупилась часть дорогой венецианской отделки.

— Хватит! — они оба тяжело дышали, кажется, он Маркелову еще и задвинул под ребро. Ничего, не развалился же напарник, живой. — Хватит с ума сходить, Арсен. Леру не вернешь, сколько ты себя съедать будешь? Сколько можно одной местью жить? Четыре года прошло, Арсен, четыре! Разве такой жизни она хотела для тебя? Мы все с тобой сделали, сам знаешь, какие силы подняли, чтобы хоть что-то нарыть. Но раз до сих пор ничего не нашли, значит нет уже их. Или сами слились, или под раздачу попали. А ты молодой еще мужик, Арсен, сколько тебе, тридцать шесть? Тридцать восемь?