– Я не пью.

– Совсем? – Макар кивнул. – Я, если что, угощаю.

– Спасибо, но я домой. До завтра.

Макар на самом деле не употреблял алкоголя даже по праздникам. Не курил и не сквернословил.

Он родился в семье истовых баптистов. Мама и папа поженились молодыми, когда оба учились на втором курсе института. Оба были комсомольцами и атеистами. Через два года у них родился первенец, за ним следом второй ребенок появился. Отец худо-бедно окончил институт, а мама погрязла в пеленках-распашонках. Жили бедно, но не впроголодь. Государство молодой семье помогало, немного родители. Думали Богатыревы, что как дети чуть подрастут, заживут лучше: отца продвинут по службе, мама работу найдет. Но грянули девяностые со всеми вытекающими. Ни дотаций, ни зарплат, выплачиваемых вовремя. Богатыревы, как и многие, начали тонуть в нищете. А тут еще третья беременность.

Тогда-то их и отыскали баптисты. В те времена много проповедников с Запада в Россию ринулось. Они были лучезарны, вежливы, убедительны и очень настойчивы. Приглашали на службы, книги раздавали, а иногда помощь гуманитарную. На нее они Богатыревых и поймали. Когда овощи с огорода закончились, на мясо денег нет, а тебе приносят тушенку и «Анкл Бенс», поневоле начнешь людям доверять. И стали родители ходить на собрания. Детей с собой брали. И тот, что в животике, напитывался словом божьим. Жаль, родился больным и вскоре умер. Но родителям сказали, это испытание для избранных Господом.

Мать потом родила еще Макара. Первым его воспоминанием была проповедь какого-то гастролирующего по стране американского пастора. Он был чернокожим, очень крикливым и музыкальным. Привез с собой двух помощниц с божественными голосами. Они пели после каждой проповеди, и это было здорово. Но проповедник врывался и начинал то визжать, то сипеть, то басить. Мог упасть на пол и хохотать. Макара он до дрожи пугал. Мальчик не спал ночами, да еще и писался.

…Богатыреву было тяжко вспоминать о прошлом. И до сих пор ему в кошмарах снился чернокожий проповедник. Но в принципе жизнь его сложилась нормально. Получив аттестат, он уехал из дома, отучился на слесаря-ремонтника, отслужил в армии, поработал в Краснодаре, переехал в Москву и встретил замечательную девушку. О своем прошлом он Поле не рассказывал – стыдился. Не себя, родителей. По сути, они были побирушками. Отец был в состоянии найти более денежную работу или хотя бы шабашку, мать могла куда-то устроиться, вместо того чтобы торчать в церкви все свободное время. Они рожали детей, но о них, по сути, не думали. Не считались с их мнениями и желаниями. Отбирали игрушки, развратных Барби и агрессивных роботов, книги, более или менее модную одежду. Старшему брату не позволили на бокс записаться, а сестре на танцы (будет вилять задницей в короткой юбке, грех-то какой). Как потом Макар понял, то была секта при церкви, потому что другие баптисты жили иначе. Или это пастор постепенно сходил с ума, утягивая за собой главную помощницу?

Макар терпеть не мог побирушек, бомжей, просветителей и агитаторов. Будь его воля, всех бы отправил на каторгу, чтоб в шахтах и каменоломнях работали и приносили пользу обществу. Мнение свое он оставлял при себе. Знал, оно Полине не понравится. Да и не имел он права в текущей ситуации на других вякать. Сам жил за счет женщины. Пусть временно, но…

В Москву Макар не на заработки поехал. Ему хватало тех денег, что он имел в Краснодаре. Он хотел найти в столице человека, который мог сделать его богатым. Конкретного! Но его сначала обманули, потом обокрали, вот и пришлось на работу устраиваться. Благо подвернулась такая замечательная.