– Там много личного, – смутился Никита.

– Личное отсекай, нужное – говори.

– Я оказался внутри большого города, окруженного древней крепостной стеной. Мысль была такой: стена – это блок артефакта, а все, что внутри – подсознание княжны Тамары, – Никита говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы лишней фразой не раскрыть картину будущего. Ведь это и был сигнал из будущего, пусть и метафоричный, со множеством символов – но именно подсказка, а не что-то иное. – Я хотел ее найти, и «радуга» простимулировала нужные участки мозга. Как ни странно, Тамару Константиновну я встретил, разблокировал браслеты, но не смог их снять ввиду своего нефизического проявления.

– Как тебе удалось снять блок?

– Посредством изменения рунических символов.

– Какие были символы?

– Кельтские вперемешку с нордическими.

– И? – снова подпрыгнул Исидор, как будто сидел на горячей сковородке. – Да говори же, Назаров!

– Изменил структуру заклятия, прочертил на рунах нужные резы.

– Ты же говорил, что в нефизическом состоянии невозможно что-либо сделать руками.

– На прорисовку рун не требуется больших затрат энергии. Я смог. При должной практике и умении…

– И ничего не произошло?

– Почему? Произошло. Блок рассыпался. Княжна Тамара могла пользоваться силой самостоятельно. Я еще подпитал ее на всякий случай. Резерв энергии у нее был слишком мал. Вот в этот момент вы и засекли ее ауру в астральном поле.

– Ничего не взорвалось, не изменилось в твоем восприятии? – продолжал допытываться Исидор.

– Да обычно все, какие изменения? Чему там взрываться? Я умею работать с нордическими рунами. А кельтские – это же современная европейская руническая школа. Мне она тоже известна.

– Да кто учил-то тебя?

– Никто, – слегка слукавил Никита, не упоминая имени волхва Кирилла. – Теорию, конечно, изучал в гимназии и самостоятельно. В библиотеке было достаточно хороших трудов. На практике мне не составляло труда читать руны на магическом уровне.

– Невероятно, Творец тебя расцелуй! – Исидор схватил стакан с водой и жадно выпил до самого дна. – Мне надо с тобой обстоятельно поговорить!

– Господин Назаров находится под протекцией Амурской Коллегии! – поспешил выскочить Тимур Кабирович. – Все вопросы решайте с управленческой комиссией!

– Да не мельтешите вы со своими претензиями! – раздраженно отмахнулся Исидор. – Перед нами готовый волхв-прикладник с полной силой! Я, по-вашему, должен упустить такой шанс? Еще надо разобраться, кто давал вашему отделу такие полномочия!

– Уважаемые! Прекратите внутрисемейный спор! – генералу надоела пикировка иерархов. – Потом, если появится желание, поговорите с Назаровым в более подходящей обстановке. А ты продолжай, Никита.

– Рассказывать уже нечего, – пожал плечами парень. – Я вышел из псевдореальности, сразу же обнаружил сигнал метки и по нему привел группу к Петькиному балагану. Использовал плетение «Сон», княжну Тамару Константиновну освободили и ушли обратно в Шишков-ку. Пришлось торопиться, потому что девушке стало плохо от остаточных проявлений каких-то инъекций.

– Фармагики применили, – кивнул генерал Сайдах-метов. – В этом вопросе меня просветили.

– А где сейчас Тамара Константиновна? – воспользовавшись паузой, смог задать свой главный вопрос Никита.

– В городской поликлинике, – генерал не стал накидывать полог загадочности на рядовое событие. – Проходит лечение под контролем лучших лекарей-волхвов и обычного медперсонала. Туда не лезь, сынок. Там тотальная охрана по всему периметру. Даже аристократы теперь в больницы для простых граждан вынуждены обращаться. Вот такие дела. Ты можешь идти домой. Я дал указание, чтобы тебя с ветерком домчали. Моя просьба: в эти дни никуда не отлучайся. Вдруг понадобишься следствию. Твои друзья-потайники будут вызваны на допрос позже. Георгий Ефремович, возьмите это дело на контроль. Или людей в Раздольную пошлите, чтобы снять показания, или сюда… Картина ясна в общих чертах, и по самовольной акции гражданских лиц мы, пожалуй, закончим. Господин Барковский, поясните, что выяснили по Хазарину? Каким образом ему удалось выскочить из «аркана»? Хорошо, что американца взяли прежде, чем он понял, что заложница освобождена. Не успел за кордон смыться.