В кромешной темноте Кэтрин лежала и смотрела в потолок, чувствуя лишь пустоту. Такую же глубокую и темную, как окутывающий её мрак. Наверно, она потратила весь жизненный запас слез, потому что их уже не было. Да и жалости к себе она тоже больше не испытывала. Вздохнув и перевернувшись на жесткой постели на бок, Кэтрин положила руку под голову и задумалась. Самое страшное, то, чего она желала избежать всеми силами, свершилось. Значит, ей уже не из-за чего убиваться. В шестнадцать лет она замужняя дама, которой предстоит жить вдали от общества и не придется исполнять роль маркизы, принимая гостей и устраивая обеды. И ей не нужно будет видеться и тем более беседовать с капризным мальчишкой, который не пожелал даже поговорить с ней, когда приходил к матери требовать отступиться от идеи брака.

Кэтрин вздохнула и слабо улыбнулась в темноте. Похоже, для нее это наилучший расклад, на который она могла надеяться. Состоять в браке и при этом вести самостоятельную жизнь. Внутри что-то пыталось протестовать, напоминая, что они с Майклом могли разговаривать вполне свободно. А стоило вспомнить его лицо, внутри что-то вздрагивало, но Кэтрин запретила себе думать о муже. Их пути разошлись и это оказалось к лучшему. Пусть так, а не жить бок о бок, видя, как он её призирает и самой погрязать в том же чувстве. Успокоив себя подобными мыслями, она уснула.

Следующий день не отличался от предыдущего, только ей дали в дорогу еду и делали пару остановок. Кэтрин оставила корсет еще после первой остановки на ночлег. Безумно неприлично и никто не мог её упрекнуть за это. Но все же неделя в пути взяла свое. Когда вечером восьмого дня они остановились, Кэтрин, которая уже давно перестала смотреть в окно, приготовилась увидеть очередной унылый двор постоялого дома. Она самостоятельно выбралась из кареты и с удивлением осмотрелась. Вместо привычного грязного двора она оказалась посреди утопающего в зелени сада,  прилегающего к двухэтажному дому. Возница все также молча снял сундучок с подставки и сунул его в руки Кэтрин.

– Ваш новый дом. - грубо сказал он, развернул под уздцы повозку и поехал прочь. Кэтрин не смогла вымолвить ни слова. Она молча стояла, в бесповоротно испорченном платье, с грязными, затянутыми в узел волосами и прижимала к себе довольно легкую поклажу. Она смотрела вслед карете, пока та не скрылась из виду и только тогда на одеревеневших ногах обернулась. То, что сначала показалось зеленым садом, при дальнейшем рассмотрении оказалось запущенной подъездной аллеей, на которой от заросшей травы не было видно камней. Окна дома увил плющ, перебравшись даже на крышу. Не зная, что же её ждет, она подошла к двери и чувствуя себя последней дурой, постучала. Никто не ответил. Тогда она попробовала открыть дверь, но та не поддалось. Кэтрин обошла довольно небольшой дом кругом и попробовала попасть внутрь через дверь для слуг, но исход был точно таким же.

– Да это просто немыслимо! - горячо воскликнула она, отбросив в сторону сундучок и уже подыскивая камень, чтобы разбить окно. Раз уж она хозяйка этого дома, то должна попасть внутрь любым способом и плевать на ущерб. Камня на глаза не попалось. Она метнулась к упавшему неподалеку вверх дном сундучку и подхватила его. Крышка открылась и содержимое высыпалось на траву, немного остудив пыл девушки. С интересом взглянув на выпавшие бумаги, Кэтрин опустилась на траву прямо в платье, уже не беспокоясь о его сохранности и подняла бумаги. Договор, исходя из которого, она являлась владелицей этого дома и прилегающих территорий, но только при соблюдении выставленных мужем условий.