И Джефрэйс любил дочь, но то была мучительная, горькая любовь с болью пополам. Девочка всегда напоминала о любимой Тильдир, потерянной навеки. Глядя в голубые глаза Мариг, ему было проще поверить, что любимая женщина могла быть ему неверна, чем в то, что произошло на самом деле. Но все-таки часть души Джефрэйса была отравлена сомнением, так ему было легче жить.

Знал ли он, на ком женился? Ни в тот момент, ни после Джефрэйс этого не знал. И о том, что в Ворстхолле издревле живут сильфиды, отправляясь туда войной, он тоже не знал. Казалось, должен был бы заметить странности, имевшие место в этом походе. Трое его старших сыновей, они погибли, один погнался в лесу за косулей и упал в ловчую яму с кольями, другой заблудился, и сгинул в болоте, а третий сорвался со скалы. Почему так произошло?

Ему бы остановиться, поинтересоваться, но князь ничего не слышал, его будто вела куда-то крепкая нить, тянувшаяся из сердца. А, увидев Тильдир, понял, что принадлежит ей навеки.

Невозможно закрыть свое сердце от дочерей сильфид.

Не всем видим свет, что скрывается в них. И не во всех возникает к ним привязанность, лишь в тех, кого выберет сама. Та привязанность, будь то дружба или любовь, крепка как смерть. Любить дочери сильфид могут лишь одного единственного, кого выберет их сердце. И только с ним могут иметь детей.

* * *

Прошло некоторое время и странное, неизъяснимое состояние блаженства отпустило Мариг.

Понемногу вспомнила, что она в спальне своего мужа.

В постели своего мужа, в его объятиях… Спит? Она не сразу смогла прийти в себя, а, осознав, что между ними произошло, пришла в смятение.

Захотелось немедленно сбросить с себя его руки и бежать.

Почувствовав, что она напряглась, Дитерикс проснулся. Тонкое тело жены стало отодвигаться, он инстинктивно сжал руки, вдавливая ее в себя. Не дать ей отдалиться. Не сейчас. Отвернулась.

— Я… — услышал сбивчивый шепот.

— Что? — выдохнул в ответ, касаясь рукой волны черных волос.

— Я хочу уйти, ваше величество.

Так холодно. Словно провалился с головой под лед. Отнял руку, она не пошевелилась. Молча встал, оделся и вышел.

Мариг казалось, она вовсе не сможет уснуть в этой постели. Однако стоило ей остаться одной, сон сморил ее в считанные минуты. В отличие от Дитерикса. Он еще долго стоял у открытого окна в спальне своих северных покоев. Морозный воздух выстудил комнату, но холод был уместен, он был сродни холоду, поселившемуся в душе.

17. глава 17

Проснувшись затемно, Дитерикс велел оседлать коня и ускакал в лес. Сопровождению, высланному начальником стражи, запрещено было приближаться. Король хотел уединения, чтобы ветер свистел в ушах, чтобы холод обжигал лицо. И никого рядом.

Через некоторое время король вернулся в замок, конь шел шагом, красивый всадник ровно держался в седле, откинув назад гордую голову. Лицо его не выражало ничего. Горячая ванна ждала его в покоях, принесли завтрак.

— Ваше величество, принц Хенрикс ожидает вас в фехтовальном зале, — доложил вездесущий мажордом.

У него были и другие важные вопросы, но начать он предпочел с этого. Дитерикс взглянул на царедворца и проговорил:

— Хорошо. Что еще?

— Эээ… Государь, через неделю Новый год, — осторожно начал мажордом. — Мы будем устраивать бал?

Надо же. Подошел Новый год, а он совсем забыл об этом.

— Да, конечно, будем как всегда.

— Эээ… Я могу справиться у королевы, как бы она хотела оформить зал? — робко поинтересовался мажордом.

Весь замок уже знал, что его величество провел вчера большую часть ночи с женой. Все подозревали, что не одними душеспасительными беседами они там занимались. И все умирали от любопытства, отчего государь так мрачен сегодня.