Так вот, Ханс для Алекса являлся чем-то вроде личного фамильяра ведьмы. Он имел разум и чувства, которые я нарезкой бобов сильно оскорбила. А я ведь извинилась. И даже специальную протирку для него купила. Не помогло. По словам Алекса, нож все еще очень злился на меня.

– Алекс, мне очень надо. Правда, – взмолилась я и наивно захлопала ресничками.

Это почти всегда срабатывало. Но только не с Алексом. Он слишком хорошо меня знал.

– Я же купил тебе карманный ножик, – напомнил он, подходя ближе.

– Затупился.

– Не может быть! Мне давали гарантию сто лет.

– Затупился, – повторила я, отступая. – Поэтому мне и нужен Ханс. Только он способен пробить светлую магию высшего порядка.

Слегка наклонив голову на бок, Алекс смотрел на меня секунды три и только после поинтересовался:

– Куколка, ты куда влезла? Какая магия высшего порядка?

– Никуда я не влезала. Она сама меня нашла и исчезать не желает.

Я ткнула пальчиком на стол, где на мраморной доске продолжало радостно светиться приглашение от Алфеи.

– А это что такое?

Не дожидаясь ответа, Алекс подошел ближе и – о ужас! – начал читать.

«Дорогая Франческа, вновь приглашаю тебя на свою свадьбу, которая состоится двадцать третьего числа двенадцатого месяца в Солвейне. Прошу тебя, не отказывай. Я хочу, чтобы в самый счастливый день в моей жизни вся семья собралась вместе и порадовалась за меня. Приглашение на двоих. Так что можешь взять с собой подругу. Оплату семья возьмет на себя. Любящая тебя Алфея Морентон».

Алекс поднял на меня удивленный взгляд.

– Ты же не украла это у какой-то Франчески?

– Очень смешно, – фыркнула я, скрестив руки на груди.

– Серьезно? Твое полное имя Франческа?

– Ну я же светлая, – пожала я плечами. – У светлых всегда такие… заковыристые имена.

– Я в курсе. Но Морентоны? Ты знакома с самими Морентонами? – продолжил допытываться Алекс.

Поступив, точнее сбежав в Даркорийскую академию, я не стала скрывать свою принадлежность к светлой стороне. Но вот родственные связи с самой знаменитой семьей светлых чародеев империи скрыла ото всех кроме ректора и декана своего факультета.

И на это у меня имелись веские причины. Морентоны были известны не только как богатая семья с сильнейшими светлыми чародеями империи. Во времена Раскола они являлись активными участниками гонения темных магов, обожали устраивать публичные казни ведьм, устраивали охоту на оборотней и истребляли некромантов.

Со времен Раскола прошли столетия, но память о тех событиях осталась. Особенно у темных. Даже кукольное личико не спасло бы меня от орды желающих отомстить за своих погубленных предков.

– Какая разница. Дай мне Ханса, и я избавлюсь от этого злосчастного приглашения. Потому что на свадьбу Алфеи я точно не поеду.

– Ты с такой легкостью называешь наследницу Морентонов по имени. Интересно, почему? – Алекс с любопытством уставился на меня, и черный ободок вокруг его серых зрачков засиял особенно ярко.

Кстати, такой ободок представлял собой не просто особенность внешности. Нет, это был знак и отличительная черта каждого мага. В день своего четырнадцатилетия каждый одаренный проходил инициацию, после которой одни чародеи получали золотистый ободок, показывающий их принадлежность свету, а другие – черный, обозначавший способности темных. Существовали еще нейтральные маги, ободок которых становился темно-фиолетовым, но из-за своей малочисленности особой роли они не играли. Наш мир делился именно на светлых и темных.

Вот сюрприз был для всего нашего древнего семейства, когда после инициации мои голубые глаза внезапно обзавелись темной окантовкой! У бабушки тогда чуть инфаркт не случился. Оба светлых деда решили, что младшую внучку прокляла какая-то ведьма, и тут же ринулись снимать проклятие, едва меня не погубив. Потому что светлая магия с того самого дня стала для меня… будто ядовитой. Точно так же, как и моя темная смертельно опасна для светлых.