Прошло уже два дня после нашей поездки в санях с сохалийскими гончими и встречей с таинственным нейтральным магом, который исчез так же быстро, как и появился. Ничего особенного с нами за это время не произошло. Если не считать всеобщей настороженности и косых взглядов, которые бросали на нас с Алексом все вокруг. Впрочем, темным в Светлой империи всегда приходилось нелегко.

– Николас? Николас Доггерт?

Это действительно был он. С собранными в низкий хвост длинными светлыми волосами и прямым взглядом красивых глаз цвета молодой листвы в обрамлении золотистого ободка. Николас возвышался надо мной на целую голову, а еще ему невероятно шла форма королевской гвардии: теплый мундир из светло-голубой ткани идеально сидел, подчеркивая широкие плечи и узкую талию.

Этот сильный светлый чародей, лучший друг кузена Филиппа, один из самых завидных женихов империи и просто прекрасный молодой мужчина вольно или невольно стал главной причиной моего побега в Свободные земли.

Николас был все так же невыносимо красив, как и четыре года назад, и оставался так же эгоистичен и высокомерен. Вон с каким презрением осмотрел меня с ног до головы, явно не придя в восторг от моего темного наряда.

– Не думал, что ты все-таки решишься приехать, – тягуче произнес он и с ядовитой усмешкой добавил: – После того, что было… между нами.

По сути, между нами ничего не было. И слава богам!

Я уже упоминала, что великое светлое семейство после четырнадцатилетия старалось избавить меня от темной сущности. Сначала они решили, что меня прокляли, и больше года таскали по храмам и святым источникам.

Я даже две недели прожила в монастырском ските в забытом всеми богами месте, пила одну воду, ела сухой хлеб не самого лучшего качества и пыталась замаливать грехи. Какие именно, мне никто не сказал, а я себя греховной точно не чувствовала и просила лишь об одном – чтобы меня отпустили и позволили вернуться домой. Может, поэтому ничего не получилось. Боги не отозвались, проклятие не снялось. Я осталась все такой же темной, как и за две недели до изгнания. Только более худой, осунувшейся и злой.

Небольшое послабление наступило после того, как меня согласилась осмотреть верховная жрица, которая прислуживала лишь императору и его семье. Пожилая дама в золотых одеяниях и огромной короне в виде солнца уделила нам с мамой всего пять минут. Но какие это были пять минут!

Нас приняли в ее личной резиденции в центре столицы. Та представляла собой огромный особняк с темным интерьером и задернутыми наглухо шторами, из-за чего всюду горели магические светильники. Воздух внутри был пропитан ароматами трав и благовоний. А еще здесь царила полнейшая тишина, и поэтому звук собственных шагов, когда мы шли по длинному коридору к кабинету, воспринимался оглушающе громким.

– Подойди! – велела жрица.

Она восседала в массивном кресле, обитом бордовым бархатом, и в упор смотрела на меня.

Я даже шага не успела сделать, как получила тычок от мамы.

– Давай, быстрее, – прошептала она.

Остановившись напротив кресла, я присела в реверансе и опустила взгляд. Не хотелось, чтобы жрица увидела в нем все то, что я думала о происходящем в целом и о ней в частности.

– Ниже, – скомандовала она. Хотя куда ниже? У меня от напряжения даже спину свело. – На колени!

Пришлось подчиниться.

Прикусив губу, чтобы не выдать что-нибудь этакое, из-за чего все наше семейство потом сошлют поближе к хребту на границе со Свободными землями, я послушно опустилась на колени. И поймала себя на мысли, что платье из легкого розового шелка с прозрачными газовыми фонариками мне уже не жалко. Я вообще как-то незаметно разлюбила все эти светлые тона. Наверное, мне просто очень не нравилось, когда мной так бесцеремонно командовали, и я перенесла свое отношение на цвет.