К Соне зашла тетя Маша и принесла несколько блинчиков с шоколадом и большим шариком мороженого, сказав, что Михаил захотел сладкого под вечер, что непременно наказал отнести порцию ей, и, что просил проследить, чтобы она съела все до кусочка. Соня даже порадовалась, ведь поесть после ухода Глеба у нее не получилось, буквально кусок в горло не лез и остаток ужина она занималась тем, что возила еду по тарелке и слушала болтовню тети Оли.

Соня попросила отнести тарелку и горячий чай на веранду. Тетя Маша помогла ей надеть теплый шерстяной кардиган и даже сходила за пледом, которым заботливо укрыла ноги своей юной подопечной. Она так же предупредила ее о том, чтобы не захлопывала дверь, ведь тогда защелкнется замок, а Соня не решилась признаться, что уже в курсе этой проблемы.

Вечер снова стоял прохладный, но тепло укутанная Соня этого не замечала. Горячий чай поднимал клубы пара и рассеивался в прохладном воздухе. Она прихватила с собой книгу, которую читала последние пару недель и теперь с удовольствием продолжила свое занятие, периодически отправляя в рот сладкие блинчики и запивая их глотком ароматного чая. Уютная атмосфера вечера действовала на нее умиротворяюще. Голова, погруженная в главы романа, отдыхала от дурных мыслей.

Соне было настолько комфортно, что она напрочь отказалась возвращаться в спальню, когда тетя Маша пришла проведать ее вновь. Лишь попросила помочь устроиться на садовом диванчике, принести подушку и еще чая. Так незаметно она и провела вечер – на уютном диване с книгой и кружкой чая и даже не заметила, как время перевалило за полночь.

Она услышала, как к воротам подъехал автомобиль. Чуть позже калитка открылась и на дорожке появилась фигура, в которой Соня признала Глеба.

-Ты опять захлопнула дверь? – крикнул он, приметив ее на террасе.

-Нет, просто отдыхаю. Можешь не беспокоиться – я не собираюсь сводить счеты с жизнью в Вашем доме, - припомнив его обвинения храбро ответила Соня. Он подходил все ближе, и ей становилось хуже видно Глеба из-за полулежащего положения, а вскоре он и вовсе скрылся из вида, а хлопнувшая входная дверь давала понять, что он вошел в дом.

Соня продолжила чтение, решив, что остановится в конце главы и пойдет спать, к тому же становилось холоднее и без горячего чая ни теплый плед, ни кардиган не согревали на сто процентов, а выпить еще одну кружку ей не позволял уже наполненный желудок.

Глеб вошел на террасу из Сониной комнаты. Он, под ее удивленный взгляд, прошел к столику и уселся в одно из кресел, откинул голову на спинку, и вообще вел себя так, словно не происходило ничего странного.

-Глеб, тебя не учили, что в чужую комнату нельзя заходить без стука?

-Это не комната – это терраса, - ответил он, не поднимая головы. Соня уловила что-то странное в его тихом усталом голосе, словно какие-то нотки изменились.

-Ты что-то хотел?

Она захлопнула книгу, предварительно замяв уголок листа, на котором закончила чтение и скрестила на груди руки, словно защищаясь таким образом от его присутствия.

-Я? Хотел…

Глеб снова замолчал и явно не собирался продолжать разговор.

-Глеб, ты извини, но я хочу спать. Так что если ты пришел просто посидеть, то давай в другой раз, ладно?

Соня завозилась, сбросила плед, потянулась к стоящей рядом коляске, но увидела, что Глеб уже не сидит, запрокинув голову, а пристально на нее смотрит и его взгляд едва ли не прожигает в ней дыру. Соня заметила, как замечательно и в то же время небрежно он выглядел в новой рубашке, ничем не отличающейся от той, которая, по ее милости, теперь лежала в мусорном ведре, как сказала ей тетя Маша. Рукава наскоро закатаны, верхние пуговицы расстегнуты – создавалось ощущение, что Глеб одевал ее в спешке.