-Черт тебя дери, страшилка! – злился Глеб, периодически колотя руками по рулю, - пропади ты пропадом!

Когда семь лет назад они всей семьей переезжали в Петербург, Глеб искренне надеялся, что больше никогда не увидит этих огромных зеленых глазищ. К пятнадцати годам Соньку откормили так, что она стала напоминать припасливого хомячка. Так казалось Глебу. На самом же деле девочка занималась балетом, поэтому лишнего веса не имела, но щеки действительно остались по-детски пухлыми. И торчащие хвостики сменили косички, завернутые в баранки. При этом в росте она прибавила совсем немного, так и продолжая отставать от рослых сверстников.

Глеб подъехал к зданию своего офиса в ужасном расположении духа, еще больше его взбесило сообщение от отца, в котором тот просил его быть взрослым мужчиной, коим он и является, приехать вечером домой и не выпендриваться перед гостями. Он подобно шторму пронесся через холл мимо смиренного охранника, поднялся на свой этаж, перепугал секретаршу Катеньку – миленькую девчушку в очках, с туго заплетенным колоском; шлепнул ей на стол папку с подписанной за вечер рабочей почтой и едва не опрокинул стоящую на краю стола чашку с кофе. После исчез в своем кабинете, громко хлобыстнув дверью, оставив побледневшую Катеньку смотреть ему в след.

Сейчас Глеба бесило все, и он готов был сломать что-нибудь или разбить – такой уж характер. Он с детства не мог усмирять в себе гнев, поэтому и доставалось от него Соне и даже Костику, который придерживался принципа: «Не тронь меня и я тебя не трону».

-Вот это картина!

«Явился» - мысленно прорычал Глеб, отрывая зарытые в волосы пальцы от головы. Именно в таком виде застал Глеба его лучший друг, а по совместительству один из заместителей – Роман Барсеньев.

-Ты чего же это Катеньку пугаешь? – протянул он, небрежно плюхаясь на диван в мягком уголке кабинета, - она сидит там – пытается слиться со стеной! У нее же косичка дыбом встала!

-Ты чего приперся, Рома?

-Не рычи! Сам звал. Не хочешь – могу уйти.

-Вот черт!

Утренний разговор совершенно выбил Глеба из колеи. Он впервые за всю свою карьеру забыл о назначенном им самим совещании. Глеб достал из верхнего отделения стола толстый кожаный ежедневник и сверился с планом на текущий день: утреннее совещание, встреча с инвесторами, деловой обед с поставщиками. Он убедился, что больше не забыл ни о чем, громко захлопнул ежедневник и встал так, что стул отъехал назад и громыхнул о стену, вызвав очередной осторожный взгляд в сторону кабинета его пугливой секретарши.

-Идем!

Рома тут же последовал за ним в примыкающей к его кабинету конференц-зал. Там уже собрались трое других его заместителей в разных отраслях и начальники ключевых отделов. По одному его взгляду всем собравшимся стало очевидно, что начальство не в духе. Мысленно перекрестился начальник отдела кадров, главный бухгалтер вспоминала молитву, хотя сама была женщиной строгой и агрессивной, начальник отдела закупок нервно покусывала кончик дорогой ручки.

Глеб что-то быстро писал в своем ежедневнике, держа в молчаливом напряжении своих сотрудников, за исключением Романа, лениво раскинувшегося в кресле. Когда в такой обстановке прошло пять минут народ начал нервно переглядываться.

-Что у нас с ревизорской проверкой по годовому отчету прошлого года? – без отступлений спросил Глеб, от чего бухгалтерша чуть не выронила ключи от своего кабинета, которые она всегда крутила в пальцах. Галина Петровна - женщина в предпенсионном возрасте, обросшая всеми слоями стальной кожи, необходимой сотруднику ее должности, она с легкостью могла отчесать любого, но перед молодым начальником резко тушевалась.