Звук мотора приблизился, уже отчётливо различался его надсадный рык, когда водитель нажимал гашетку. Костик подошёл к двери, потянул массивный засов. Он точно помнил, что вчера с лёгкость его закрыл. Сегодня же это примитивное устройство показалось таким тяжёлым, словно весило с десяток килограмм. Кое-как Костик справился с дверью. Утренняя свежесть московского воздуха опьянила. Пахло мокрым асфальтом – ночью прошёл небольшой дождик. Рык двигателя раздавался уже совсем рядом. Костик опёрся на ребристую металлическую стену домика охранников. Он видел отрезок дороги. Понимал, что надо нырнуть под шлагбаум и выйти на проезжую часть, но чувствовал, что не сможет этого сделать. Ему казалось, что стоит потерять опору, как сразу завалится на мокрый асфальт и уже никогда не встанет.

К шлагбауму подъехал покрашенный в серый цвет вездеход «Урал». Вдоль его укреплённого кунга шла синяя полоса с белой надписью «ОМОН». Грузовик немного притормозил, а после с сочным хрустом сломал красно-белый шлагбаум. Костик хотел что-нибудь крикнуть, взмахнул рукой, но не удержался и грохнулся на асфальт, прямо под колёса автомобиля. Больно ударился лбом, свёз левую ладонь и оба колена. Увидел, что к голове приближалось большое колесо. Костик наблюдал за мелькавшим рисунком протектора и думал, что ещё мгновение, и эта резиновая громадина наедет ему на череп, размажет мозг по мокрому после дождя асфальту. У него настолько не осталось сил, что он даже бояться уже не мог.

«Смерть, так смерть – отстранённо подумал Костя, словно о ком-то незнакомом. – Всё равно когда-нибудь погибать».

Он закрыл глаза и приготовился к всепоглощающей боли. Успокаивало лишь то, что она не будет долгой. А потом наступит вечный и блаженный покой.

Скрипнули тормоза. Полицейская машина остановилась, не доехав до головы Костика чуть менее метра. Открылась одна дверь. Затем другая. Костик распахнул глаза и смотрел на протектор, не понимая, отчего машина остановилась. А ещё саднило колено и в голове, после удара об асфальт, поселилась ноющая боль.

– Ну, нахрен! – услышал он грубый мужской голос. – Наш?

– Наш, – в тон ему ответила женщина. – Видишь же в халате. Вытаскивай его, только аккуратнее.

Костик почувствовал, что его потянули за правую ногу. Со злостью подумал, что если это «аккуратно», то он тогда «Храмова Елена». Как и написано на бейдже, который так и не снял. Отчего-то стало стыдно представать перед людьми в коротком женском халате. Он больно тиранулся щекой об асфальт, а в следующий миг сильные руки перевернули его на спину. В глаза ударил солнечный свет. Костик непроизвольно зажмурился. Вскоре солнце загородила женщина лет сорока с редкими русыми волосами. В её добрых зелёных глазах Костик заметил озабоченность и участие. Над ней возвышался крепкий здоровяк в летней военной форме без знаков различия. У него отсутствовала левая рука по самое плечо.

– Ты как? – спросила женщина.

Вопрос поставил Костика в тупик. Он понятия не имел, что ответить. Сказать «Нормально»? Или «Фигово»?

– Что происходит? – выдавил Костя.

Здоровяк усмехнулся.

– Происходит, нахрен, полная хрень! – весело сказал он. – Я бы даже сказал полнейшая! Такая хрень, какой ещё никто, нахрен, не видывал. И тебе, между прочим, в этой хрени очень повезло! Охренеть как повезло! – хохотнул над собственной шуткой.

– Ты из больницы? – указала женщина в сторону, откуда пришёл Костик.

– Да, – на выдохе произнёс он.

– Есть там ещё кто-нибудь?

– Не знаю, – Костик почувствовал, как закрываются глаза. – Трупы есть. И ещё какой-то голый мужик бегает.