Обмениваюсь с Димоном рукопожатиями и тыкаю кнопку на селекторе:

— Соня, принеси нам два кофе.

После размытого доклада хочется встряхнуться. Снимаю пиджак, засучиваю рукава, подхожу и бью троечку по груше. Следом двойку. Давно повесил снаряд и не могу ему нарадоваться.

— Кого лупишь на сей раз? — Димон открывает ноутбук.

— Себя!

— За какие прегрешения такое линчевание? — Димон крепкий малый и с трудом помещается на офисном стуле.

— За Корнея… — Заряжаю груше с ноги. — Борисовича! Вообще никакой.

— А зачем взял его?

— И на старуху бывает проруха. Что примчался-то с утра пораньше? — возвращаюсь к столу совсем другим человеком.

— А ты глянь! — хмурится Димон, уставившись на экран.

— И давно ты на сайтах эскорта тусишь? — Сажусь рядом и разглядываю молоденькую девчонку. По виду чуть старше моей Маришки, ей в этом году исполнилось бы шестнадцать.

— Не важно, что я там делал, — отмахивается Димон. — Парень я неженатый, но в отношениях… Знаешь, кто эта девочка?

— Откуда? Я-то ещё недавно женатым ходил. — Вглядываюсь в юное личико, и оно мне уже не кажется незнакомым. — Кхм. Впрочем…

— Это Мира, дочка Серёги.

— Как Мира? — дёргаю ноутбук к себе. — А что она здесь делает? Мать в курсе?

— В курсе, — Димон поджимает губы. — Я пробил контакт. Она сама выставила дочь.

Меня бросает в жар. Мне никогда не нравилась Регина, и я избегал бывать у Серёги дома. У нас в ходу семейные корпоративы на заводе, и меня эта дама взбесила при первой же встрече. Молодящаяся мадам Измайлова пыталась словить хайп на чём угодно и очаровать любого мужчину, оказавшегося в поле её зрения. Друг любил жену, ещё больше дочь, и я, щадя его чувства, не лез с советами.

— И что она хочет за неё?

Соня приносит кофе. Быстрым движением закрываю крышку Димкиного ноутбука. Секретарша весит под центнер, но она необыкновенно женственна и чрезвычайно любопытна.

— Спасибо, Сонь, перенеси совещание с двух часов на двенадцать. Мне надо будет уехать пораньше.

Провожаем взглядом богатые Сонины формы и возвращаемся к разговору.

— Денег Регина хочет, ясен пень. — Димон открывает ноутбук.

Растерянно смотрю на фото Миры:

— Как так? Ей же учиться надо. Она вроде только школу закончила. Знал бы Серёга…

— Да, он-то, может, и видит всё оттуда, — Димон указывает пальцем в потолок. — Только сделать ничего не может.

— Надо забрать её у этой стервы! — ударяю кулаком в ладонь.

— Куда? В детский дом уже не возьмут. Ей восемнадцать…

— Да какой детский дом, — отмахиваюсь и возвращаюсь за стол. Смотрю на Маришку, кипя от негодования. Моя девочка не успела пожить, но я в лепёшку бы расшибся, будь хоть один шанс вернуть назад тот день, когда фуру с уснувшим водилой вынесло на встречку. — Я заберу Миру себе. Да, я заберу её себе.

Димон лохматит тёмный чуб, явно опешив:

— В смысле «заберёшь»?

Тру ладонями глаза, пытаясь хотя бы самому себе объяснить своё сиюминутное решение. Оно начинает обретать контуры в голове, и я вновь смотрю на фото, будто спрашивая разрешения:

— Понимаешь… Я потерял в этом году всё… Почти всё. За что-то небо посылает мне испытания. Что-то я делаю не так. Надо не только брать от жизни, но и отдавать.

— И что ты сделаешь? Похитишь Миру? — Димон смотрит на меня, как на полоумного.

Вспоминаю Серёгины похороны и плачущую девчонку у могилы. Да, я должен защитить её. И это будет моя дань Серёге. Без него я не поднял бы завод с колен.

— Зачем? Я женюсь на ней. Мамаша получит бабло, а Мира защиту на ближайшие годы.

— Что значит «на ближайшие»? — Димон не улавливает сути. — Не знай тебя, спросил бы: «Попользуешь и бросишь?»