За развал флота поплатился вице-адмирал Моллер (правда, далеко не сразу), его пощадили от отдачи под суд «единственно только по снисхождению и долговременной прежней усердной службе». Новый император давал дорогу молодым и дельным: Беллинсгаузену, Головнину, Крузенштерну. Для надзора же за порядком приставил своего любимца князя Меншикова, в деле морском сущего неуча, но царедворца и остроумца известного. Пока Меншиков был определен лишь наблюдателем, но виды на него император имел министерские.

По приказу нового императора произвели ревизию наличного флота и ужаснулись. На всей Балтике к плаванию оказались годными лишь корабль «Эммануил», да два фрегата – «Меркуриус» и «Диана»! Перепуганный Моллер пытался было приписать к ним линейный корабль «Лейпциг» со «Святым Петром», но те, как оказалось, дальше Бельтов пускать было нельзя, иначе рассыпятся.

– И это все?! – пришел в ужас император.

– Все, но не совсем, ваше величество, – задрожал бумажкой в руках Моллер. – В ремонте корабли «Фершампенуаз», «Царь Константин» с «Еленой», в достройке «Александр Невский», «Азов» и «Иезекиль» с бригами «Усердие» и «Охта».

– Но ведь «Эммануил» – не корабль линейный, а всего-навсего фрегат, почему же вы его в кораблях числите! – тут же разоблачил Моллера император.

– Только для удовольствия вашего величества! – обреченно опустил голову глава морского ведомства.

– Что ж! – после долгого и тягостного молчания произнес Николай. – Будем строить флот заново. Лишь бы только не опоздать со временем!

Тотчас были отпущены немалые деньги, и началась усиленная постройка кораблей. Вскорости произошли и другие изменения в жизни российского флота: отменили давно изжившую себя Адмиралтейств-коллегию и учредили Главный морской штаб, изъяли чин капитана бригадного ранга и ввели должность дежурного адмирала.

Сам Николай, подражая своему великому предку, считал себя и известным инженером.

– Чтоб немедля заменили пеньковые штуртросы на кожаные, а крюйт-камеры стали оббивать листом свинцовым! – наставлял он морского министра Моллера. – О ходе работ докладывать мне лично!

Тот только записывал.

Закрутилось, завертелось! Полетели приказы, наказы и инструкции, оживился Кронштадт. Забегали чиновники. Повеселели моряки.

– Дай-то Бог! Дай-то Бог! – крестились старики-ветераны, не одно «восстановление флота» пережившие. – Чтоб в ентот раз навсегда и всурьез за дело морское взялись!

5 августа 1825 года командир фрегата «Крейсер» капитан 2-го ранга Михаил Лазарев 2-й был вызван в Главный морской штаб. Начальствующий там вице-адмирал Моллер (уже томившийся в это время в ожидании суда или отставки за воровство), не задерживая капитана 2-го ранга в приемной, сразу пригласил его в свой кабинет.

– Ну-с, Михаил Петрович, присаживайтесь! – махнул рукой на стоявшую рядом резную стулу Моллер. – Должен вас обрадовать, что государь, несмотря на всю свою занятость, не забыл о вас и не далее как день назад велел мне подыскать для вас хорошую должность!

– Премного благодарен его величеству и вам, господин вице-адмирал, за работу и внимание к моей особе! – сидевший на краю стула Лазарев нервно теребил парадную треуголку.

– Принимая во внимание ваши заслуги перед Отечеством и, прежде всего, успешное завершение последнего вашего вокругосветного вояжа, – продолжал начальник штаба, – мы сочли возможным предложить вам капитанство на новостроящемся в Архангельске 74-пушечном корабле.

– Лучшая награда моряку – это хорошее судно! – радостно улыбнулся капитан 2-го ранга. – Столь высокое назначение почитаю за честь!