После отъезда российского и французского командующих, присутствовавший на совещании полковник морской пехоты Крэдок заметил Кодрингтону:

– Вот задача! Можете ли вы, сэр, полагаться на дружбу этих двух своих коллег, когда они вот-вот готовы схватиться между собой не хуже, чем с оттоманами? Да и к нам французы, насколько я вижу, любовью тоже не пылают! Вы, наверное, уже наслышаны о высказывании де-Реньи?

Карикатура, Оноре Домье, 1833.

Кодрингтон кивнул и погладил рукой лысину. Сплетню о словах де-Риньи он уже слышал. Говорили, что французский командующий не столь давно во всеуслышание заявил следующее: "Характер действий нашего объединенного флота зависит только от того, выпьет ли Кодрингтон стаканом больше или меньше!" Даже если такое и было на самом деле, время ли сейчас выяснять личные отношения?

О "причудливости" характера де-Риньи английский вице-адмирал был наслышан и ранее. И сейчас француз изображал из себя вечно обиженного и оскорбленного. Вспомнил и последнее письмо герцога Кларенского: "…Де- Риньи действительно таков, каким вы его описываете, поэтому будьте осторожны, тверды и мягки…"

– Что поделать, когда между нами два десятилетия вражды и войн! – вздохнул вице-адмирал. – В диспозиции я, на всякий случай, поставлю нашу эскадру между русской и французской! Возможно, это несколько остудит французов!

Как показали последующие события, тревоги британского вице-адмирала были совершенно напрасны. Как бы то ни было, но в этот день флагманы все же приняли твердое решение в последний раз предупредить турецкую сторону и в случае новых проволочек со стороны Ибрагим-паши ввести свои эскадры в Наваринскую бухту, дабы положить конец бесконечным обманам. Некоторое время сопротивлялся де-Реньи, ссылаясь на малочисленность сил и превышение данных ему полномочий, но под давлением Кодрингтона согласился и он.

Итак, результатом совещания стал ультиматум, где, перечислив все злодеяния войск Ибрагима, адмиралы заявляли, что коль паша, по-прежнему, нарушает условий перемирия, разоряет землю и селенья, истребляет людей, игнорируя свои же обещания, не предпринимать ничего до получения указаний из Стамбула, то союзники вынуждены объявить Ибрагим-пашу… вне международного закона.

Текст ультиматума гласил: "Ваша Светлость!" По слухам, какие до нас со всех стран доходят, и по достоверным сведениям, узнаем мы что, многочисленные отряды вашей армии расселяясь в разных направлениях по западной части Мореи, опустошают оную, жгут, истребляют, исторгают с кореньями деревья, виноградники, всякие произрастания; и, одним словом, наперерыв спешат превратить страну сию в совершенную пустыню.

Сверх сего известились мы, что против округов Майны, приготовлена экспедиция, и что туда двинулись некоторые войска.

Все сии необыкновенно насильственные действия происходят, можно сказать, в глазах наших и в нарушение перемирия, которое Ваша Светлость обязались честным словом, соблюдать ненарушимо до возвращения ваших курьеров. В нарушение такого перемирия, в силу которого позволено флоту вашему 26-го числа последнего сентября, обратный вход в Наварин.

Нижеподписавшиеся находятся в прискорбной необходимости объявить вам ныне, что таковой с вашей стороны поступок, и столь удивительное нарушение ваших обещаний, поставляют вас, Милостивый Государь, вне законов народных и вне существующих трактатов между высокими дворами союзников и Оттоманскою Портою. К сему же нижеподписавшиеся присовокупляют, что производимые в сие самое время, по велению вашему: опустошения совершенно противными пользам вашего Государя, который, по причине сих опустошений, может потерять существенные выгоды, доставляемые ему над Грецию Лондонским трактатом. Нижеподписавшиеся требуют от Вашей Светлости представление решительного и скорого ответа, и поставляют вам на вид неминуемые следствия вашего отказа или уклонения.