– Ничего, у меня целых пять, – успокоил нас Марк, поднимаясь. – Сейчас притащу ещё три. Могу одну подарить.

– Мне казалось, вчера у тебя было шесть чашек, – нахмурилась я.

– Оливка, это было вчера и неправда, – отмахнулся друг. – Ты же знаешь, у меня даже железные кружки не выживают. Не разобью, так случайно согну. Или потеряю.

– Если хочешь, я могу зачаровать твои чашки на неразбиваемость, – предложила Лора. – Мне несложно, правда.

– Боюсь, мне тогда станет слишком интересно, что можно разбить небьющейся чашкой, – расхохотался Марк.

– Вторую небьющуюся чашку, – неожиданно отозвался Шедриан. – Мы с Аском пробовали.

Флорентина аж подскочила. Упёрла руки в бока и возмущённо воскликнула:

– Вот так вы их дома забыли, значит? Две бессовестные морды! И не сказали ничего!

– Не хотели расстраивать, – легко признался Шед. – Но до этого я расколол твоей чашкой обломок ракушечника и десяток орехов. Как Аскольд испытывал свою, не знаю. Но со своей стороны подтверждаю, твои чары рабочие. Чашка и впрямь становится небьющейся.

– Извини, – Аскольд поднялся, обнял надувшуюся ведьмочку за плечи. – Нам и впрямь было интересно. Хочешь, помогу чай заварить?

– Обойдусь, – буркнула Лора.

Высвободилась и ушла на нашу небольшую кухню.

– А я всё равно помогу, – мягко улыбнулся Аскольд и направился за ней.

Марк умчался за чашками, а я осталась с Шедом и Андре. Метаморф снова рассматривал меня и от этого пристального, немигающего взгляда мне было неуютно. Хорошо, что Андре решил в отсутствие словоохотливого Аскольда расспросить его необщительного друга и засыпал Шедриана вопросами о том, как нарушать комендантский час и не попадаться, как пробраться в общежитие после полуночи и какие пары в первом семестре можно прогуливать без опасений. Похоже, у будущего хирурга были свои собственные взгляды на учебный процесс.

– Зачем поступал, раз сразу думаешь, где лазейки найти? – хмуро буркнул Шед.

Андре ответил спокойно и уверенно:

– Мне нужна практика. Я договорился, что буду бесплатно помогать врачам в лазарете для матросов.

– Мыть полы и убирать за больными горшки, – хмыкнул метаморф.

– Меня это не пугает, – пожал плечами Андре. – Лишь бы в операционную пускали. Хоть посмотреть, я пока о большем и не мечтаю.

Шед пристыженно замолчал, а я мысленно поставила целителю ещё один плюсик. Нам точно найдётся, о чём поговорить. Повезло Марку с соседом!

А потом мы пили чай и играли в «угадайку». Лора пожертвовала тетрадью и соорудила шесть бумажных корон. Темой выбрали предметы в комнате. По общему согласию, загадывал Аскольд, как наиболее пострадавший в этот вечер от расспросов. А предмет для него выбирала, конечно, Лора. Сама же ведьмочка пообещала, что Корвин не будет ей подсказывать. Фамильяр взлетел на плечо к хозяйке и согласно каркнул, подтверждая её слова.

Ох как мы повеселились! Фантазия у Аскольда была что надо. Никому он не написал очевидного предмета вроде шкафа или стола. Марку досталась статуэтка, Лоре – гребень, Шеду – книжная закладка. Я терялась в догадках, что же он написал мне. Смеялись и шумели до тех пор, пока Корвин внезапно резко и громко не каркнул. И в наступившей тишине услышали шаги в коридоре и стук в дверь.

– Ох, а время-то за полночь, – встревожилась Лора.

– Сиди, – Аскольд поднялся. – Я поговорю. Семестр, в конце концов, ещё не начался.

Он вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь. Мне показалось, я услышала в коридоре знакомый голос. Разговор длился недолго, вернулся Аскольд меньше, чем через минуту. Один.

– Всё в порядке, – сообщил он. – Это не патруль. Нам просто напомнили о том, что с начала следующей недели за такой шум можно и замечание схлопотать. Это пока не все ещё приехали и заселились.