Из парикмахерской я вышла платиновой блондинкой. С одного боку пряди волос были частично розовыми и зелеными на концах, с другого светлые волосы обриты почти наголо.

– А тебе идет, – хмыкнул он, когда я вернулась в его машину. – Очень стильно получилось.

– Будто ты разбираешься, что стильно, а что нет. Ты вообще кто?

– Никто.

– Странно, что ты не ответил «дед Пихто».

– Дура.

– От такого слышу.

Мы покинули Егоровку и снова колесили по разным шоссе час-другой. Я засыпала – немудрено после бессонной ночи – и просыпалась время от времени.

– Куртка, – вдруг произнес Роберт.

– Какая куртка?

– Мы должны были купить тебе новую. У меня вылетело из головы.

– Зачем?

– Слушай, ты нарочно? Признайся, тебе просто нравится меня злить, да?

– А что я такого сказала? – надулась я.

– Глупость сказала! – повысил он голос. – Я ведь тебе еще в лесу объяснил зачем!

– Да ладно… Чего злишься… Это не срочно ведь. Ты сам говорил, что пока меня никто не станет искать.

– А я, по-твоему, сколько времени с тобой буду нянчиться? Может, поживем вместе недельку? Или давай вообще поженимся и умрем в один день?! Хотя с тобой не получится в один день: ты меня в могилу за месяц сведешь своей тупостью.

– А ты меня – за пару дней. Своим благоуханьем, – ядовито произнесла я.

– Запах легко устранить за несколько минут мытья в душе. А вот тупость – это навсегда. Ничем не соскребешь! – заорал он.

– Да иди ты… – безразлично ответила я и снова закрыла глаза.

Видела из-под ресниц, как он покосился на меня. Кажется, что-то еще хотел изречь, но передумал и уставился на дорогу. А я почти сразу же провалилась в дрему.

Не знаю, сколько мы еще проехали, но спустя некоторое время Роберт разбудил меня. Мы находились в каком-то очередном городишке, с виду малоприветливом, и он притормозил возле жилого многоэтажного дома. На первом этаже лесенка вела к двери, над ней вывеска: «Женская одежда». Подъезды явно с обратной стороны, выходят во двор, – а магазин смотрит на улицу.

– Вылезай.

Я не стала спрашивать, что мы тут делаем. И так ясно: покупаем куртку.

Я выбралась из машины. День был серым, низкое небо хмурилось и грозило дождем. Но пока не капало, спасибо и на том.

Магазин оказался комиссионным. Я не люблю подержанные вещи, однако смолчала: надоело препираться с Робертом. Мы быстро прошлись вдоль вешалок с верхней одеждой. Роберт вытащил из тесного ряда темно-серую куртку с капюшоном, а я – лакированную уродину фиолетового цвета.

Увидев ее, Роберт покрутил пальцем у виска:

– Поярче выбрать не могла? Чтобы тебя за километр замечали?

– А ты о чем думал, когда мне стрижку присоветовал? С ней меня и так за километр видно.

– Нужно было максимально изменить твою внешность!

– Вот эта курточка и послужит делу конспирации. Ни один человек, знающий меня, не поверит, что в данной фиолетовой оболочке могу находиться я.

Роберт только рукой махнул, – мол, как знаешь! – и оплатил покупку.

И снова дороги, и снова тяжелая дрема, не приносящая отдохновения, в чередовании с пробуждениями, не приносящими радости. В какой-то момент я обнаружила, что Роберт выключил навигатор. Я хотела было задать вопрос… Но сообразила сама: мы достигли местности, которая ему знакома.

Я напрягала глаза, в ожидании указателя, – бесполезно. Сон накатывал, наваливался, подминал под себя, как валун на горном склоне. Я все проспала, пока не услышала голос Роберта. Он говорил по сотовому.

– …в силе? – услышала я.

Не знаю, о чем шла речь, и не слышала, что ему ответили.

– Я не один. С девушкой…. Да, это я и имел в виду. – Он усмехнулся. Похоже, его собеседник сказал какую-то скабрезность. – Ключ, как раньше?