» То есть это сон о книге, порождённый чтением другой книги. Далее Кеплер рассказывал, как некий молодой человек знакомится благодаря посредничеству своей матери-колдуньи с духом из Левании (с Луны), который излагает ему астрономические представления её обитателей. В такой необычной форме Кеплер попытался изложить собственные соображения, основанные на системе Коперника и наблюдениях за Луной.

По мнению Кеплера, все живые существа на Луне, которых он называл селенитами (selenitis), отличаются от земных более солидными размерами, вырастают быстро, но и живут недолго. «У обитателей… нет ни определённого жилища, ни постоянного места обитания. В один из леванских дней они толпами разбредаются по всей своей сфере, причём каждый избирает способ передвижения в соответствии со своей природой: обладатели ног, более мощных, чем ноги наших верблюдов, передвигаются пешком, другие предпочитают лететь на крыльях, третьи плывут на лодках, неотступно следуя за отступающей водой. Если возникает необходимость задержаться на несколько дней, то обитатели Левании заползают в пещеры… Наружные покровы (кора – у растений, шкура или то, что её заменит – у животных) составляют основную часть телесной массы: они пористы и напоминают губку. Живое существо, вынужденное в течение целого дня оставаться на открытом месте, обгорает, верхушка его твердеет, а с наступлением вечера наружные покровы отпадают… Повсюду на почве разбросаны предметы, напоминающие по форме сосновые шишки. Их раковины целый день жарятся на солнцепеке, а по вечерам эти существа, так сказать, раскрывают свою тайну и вновь обретают жизнь».

Удивительный факт: хотя Кеплер не был биологом, в своём «Сне…» он предопределил одно из будущих важнейших направлений ксенологии – изучение так называемых экстремофилов, то есть существ, способных жить в условиях и средах, смертельных для большинства известных нам организмов. Как мы увидим далее, такие исследования помогают не только переопределить границы распространённости жизни на Земле, но и ориентировочно представить себе облик возможных инопланетян.

В то же время модным становился античный атомизм, возвращённый из забвения новыми переводчиками. Если в Италии и Франции за приверженность подзабытым идеям можно было угодить под суд, то в протестантской Англии, наоборот, появилось целое общество неоатомистов, вошедшее в историю как Нортумберлендский кружок (Northumberland circle). Среди его членов были астроном-математик Томас Хэрриот (он, кстати, известен тем, что наблюдал Луну в телескоп раньше Галилея), литераторы Джон Донн, Джордж Чепмен и Джордж Пил, натуралисты Роберт Хьюз, Томас Аллен, Уолтер Уорнер, Натаниэль Торпорли, Роберт Нортон и Николас Хилл. Последний из перечисленных даже выпустил в 1601 году большую работу «Философия Эпикура, Демокрита и Теофраста, изложенная просто» (Philosophia Epicurea, Democriteana, Theophrastica propositer simpliciter, non edocta), в которой высказался и на тему множественности миров, утверждая, что «внешние сферы (как их обычно называют) сделаны из той же самой материи, как и сфера, в которой мы живём, и по аналогии содержат все те же вещества, которые мы имеем в нашем мире… включая живых существ, приспособленных к условиям их мира». Землю, Солнце и прочие «видимые небесные сферы» Хилл считал незначительными по сравнению с бесконечной Вселенной.

Члены Нортумберлендского кружка оказали серьёзное влияние на умонастроения интеллектуалов своей страны. Поэтому не приходится удивляться, что именно в Англии в 1638 году было опубликовано сочинение епископа Фрэнсиса Годвина под названием «Человек на Луне, или Необыкновенное путешествие, совершённое Домиником Гонсалесом, или Воздушный посол» (The Man in the Moone: Or a Discourse of a Voyage thither by Domingo Gonsales. The Speedy Messenger). В нём рассказывалось, как испанский дворянин приучил диких лебедей перевозить в специальной упряжи тяжести, а потом и хозяина.