- Считаете, что ваша племянница, настолько глупа и безрассудна? 

- Нет, конечно нет! Просто вокруг столько похотливых парней, желающих молодого тела!

Я простонала, зажмурив глаза. Неужели все это происходит со мной? Почему за слова тети неудобно мне? Замолчит она вообще когда-нибудь? 

- Тетя, что ты говоришь такое? - умоляюще проныла я, но мои слова вновь не были восприняты. 

И так всегда. Как только я хотела возразить ей - меня игнорировали. А уж если она отвечала мне что-то, то наша беседа непременно перерастала в перепалку, где единственным аргументом ее правоты было то, что я вообще ей должна быть благодарна за крышу над головой и «правильное» воспитание.

- Знаете, миссис Адамс, у нас не принято предоставлять отдельное жильё студентам, даже если они отлично справляются с учебой и подают большие надежды, - медленно поднимаясь из-за стола, ответила ректор. - Если такой подход вас не устраивает, вы можете снять жильё племяннице самостоятельно. 

- К сожалению, не имею возможности его оплачивать. 

- Тогда вам стоит понадеяться на благоразумие Виктории или же выбрать другое место для ее учебы. Больше ничем я вам помочь не смогу, - миссис Уокер сказала, как отрезала. Твёрдо, без малейших намеков на дальнейшую дискуссию. 

Тетя изменилась в лице. Покраснела, надулась, словно гелевый шарик, но слова поперёк не сказала. В конце концов, черевато спорить с руководством университета в первый учебный день. 

- Простите, мне работать нужно, - добавила миссис Уокер, кивая нам в сторону двери. 

- Всего вам хорошего, - сквозь зубы процедила тетушка, пулей выбегая из кабинета. 

*** 

Тетя Фиби летела вперед на крыльях ветра. Ее круглое лицо искажала злобная гримаса. От негодования она пыхтела, как набиравший скорость паровоз. 

- Уму непостижимо! Какое неуважение! - шипела она, приближаясь к жилым корпусам общежития. - Ты, возможно, их лучшая студентка, а они! Неблагодарные! Ну, ничего! Они ещё в ногах у нас будут ползать! Мы им покажем, да, Вики? - она обернулась на меня, ехидно усмехаясь.

Я равнодушно кивнула. Доказывать обратное все равно бессмысленно, как и говорить ей о том, что она чересчур перегибает палку. В этом вся тетушка. Она свято верит, что все вокруг ей должны и обязаны. 

Преодолев просторный холл, мы поднялись на второй этаж и прошли вглубь по коридору. Общежитие было чистеньким и свеженьким. Похоже, этим летом здесь был ремонт. От стен все ещё едва уловимо пахло краской, под ногами красовался новенький деревянный паркет, по углам ни соринки. Ощущение, что перед нашим приездом здесь все отдраили с порошком.

Пройдя почти в конец коридора, мы остановились возле приоткрытой двери, на которой красовалась блестящая цифра 15.

- Кажется, это твоя комната, - фыркнула тетя, решительно врываясь внутрь помещения. 

Что же, мое жилище на ближайшие несколько лет выглядело вполне себе сносным. Пусть небольшая, но уютная комната была светлой, окна скрывали плотные шторы, в углу стоял приличных размеров шкаф.

- Что-то я не поняла. Две кровати? - встрепенулась родственнца, рассматривая безупречно заправленную мебель.

- Ну это же общежитие. Логично, что я здесь буду не одна.

Я поспешила занять свободную постель у окна, разместив на ней сумку.

Тетя скривилась. 

- Схожу за твоими вещами, - ещё раз скептично осмотрев комнату, ответила она, перед тем, как направится к своей припаркованной возле университета машине.

Вздох облегчения сорвался с губ. Я плюхнулась на кровать, чуть подпрыгивая на матрасе. Наверное, плохо так думать, но я была счастлива, что сегодня ночую не в доме тётушки. Впервые за всю жизнь я почувствую какой он этот вкус свободы. В кой-то веки мне никто не будет указывать как жить и что делать. Нет, конечно, я любила тетю и была благодарна ей за приют и опеку, но в то же время я была невероятно рада, что мне представился шанс стать самостоятельной и возможность самой решать свои проблемы. Наконец-то я буду жить не по чьей-то указке, а по своему собственному желанию! Устремив взгляд в белоснежный потолок я расплылась в улыбке.