– Привет! От кого это ты закрываешься? – поинтересовалась Наташа, зайдя внутрь.

– Да вот, переодеваюсь, – Веронике не пришлось врать. Она действительно уже полчаса примеряла наряды, пытаясь подобрать подходящий.

Наташа с нескрываемым любопытством окинула взглядом комнату, где повсюду, и на кровати, и на стуле, и даже на подоконнике, в лирическом беспорядке были разложены несколько кофточек, юбок и платьев. Сама же хозяйка нарядов крутилась возле зеркала в милом трикотажном платьице цвета спелой малины.

– Уже готовишься к Новогодней вечеринке? – предположила Наташа, которая впервые застала подругу в процессе ревизии своего немногочисленного гардероба.

– Нет. Хочу понять, что лучше сегодня надеть.

– А куда ты собралась?

– Никита пригласил меня в кафе в знак благодарности, что я для него лекцию Кощея подробно законспектировала.

– Ну-ну, – с улыбкой протянула Наташа.

– И что, интересно, вот это твоё «ну-ну» означает? – возмутилась Вероника. – Ничего и не «ну-ну», просто я его решила поощрить за то, что он целую ночь не спал, чтобы Диму навестить.

– Это – да, – согласилась Наташа, – что Диму навестил – это он молодец. Только, может, наоборот, надо было бы дать парню выспаться, а не по кафешкам допоздна с ним засиживаться.

– А мы и не будем допоздна. Поужинаем – и домой. Это же не свидание, а дружеский перекус.

– Если это – дружеский перекус, зачем же ты тогда наряжаешься? – резонно возразила Наташа и, подмигнув, добавила:

– Кстати, Ника, тебе никто не говорил – это платьице тебе очень идёт.

– Да? – заулыбалась Вероника. – Значит, в нём и пойду.

И начала убирать остальные наряды обратно в шкаф, а Наташа удобно пристроилась на освободившемся на кровати местечке, скрестив ноги по-турецки. Она наблюдала за действиями подруги с улыбкой.

– Ника, я, кажется, раскусила твою тактику: клин клином, да?

– В смысле?

– Ну, чтобы выиграть пари и не влюбиться в Никиту, ты решила направить свои усилия на то, чтобы, наоборот, влюбить его в себя. Ведь так? Он будет пытаться тебя охмурить, а ты, в свою очередь, будешь пытаться его очаровать. И ещё неизвестно, кто – кого!

– Именно! – воскликнула Вероника. И, хотя ещё минуту назад ничего подобного у неё и в мыслях не было, идея подруги показалась ей настолько гениальной, что она тут же решила взять её на вооружение.

– Только вот я одного не пойму. Никита же всё равно не увидит, что там у тебя под пальто. В Стекляшке сейчас очень холодно – никто не раздевается.

– Так мы не в Стекляшку, а в «Миллениум» идём, – пояснила Вероника.

– Ого! Мне бы не хватило смелости назвать ужин в этом укромном местечке дружеским перекусом, – рассмеялась Наташа.

Если Стекляшка с её демократичными ценами и неброским интерьером слыла среди студентов неким филиалом университетской столовки, то «Миллениум», напротив,  считался самым дорогим и одновременно самым романтическим заведением Верхнетайгинска. Кафе славилось интимной атмосферой, которую создавали соответствующее оформление, ненавязчивая живая музыка и вышколенные незаметные официанты. Про кухню «Миллениума» вообще ходили сказочные легенды, одна из которых гласила, что шеф-повар для кафе был выписан из Парижа.

– Тогда, это платьице – точно то, что надо! – констатировала Наташа, ещё раз критически оглядев подругу. И хотя объяснить себе, как может к тёмно-синим глазам и каштановым с медью волосам подходить платье ягодного цвета девушка не могла, но факт оставался фактом – Вероника выглядела в нём сногсшибательно. – Только с волосами надо что-то сделать. Подай мне расчёску и заколки и садись сюда.