– Пытаюсь понять, где может прятаться Матвей Тимофеевич. Мне важно его найти и расспросить о шантажистах. Эти люди, по твоим словам, ведут непонятную игру, и у меня возникло подозрение, что их действия несут опасность не только для вас с отцом. У тебя есть предположения, где он сейчас находится?

– Без понятия. Никита, ты не представляешь, как мне самому важно узнать, где папа. Понять, всё ли с ним в порядке, справится ли он с ситуацией.

– Вспомни, когда ты разговаривал с отцом, слышал в трубке какие-то посторонние фоновые звуки.

– Нет. Абсолютная тишина. Единственное, что я понял – он в этот момент был на улице, на морозе. Причём, судя по всему, находился вне помещения уже довольно долго. По его сбивчивому дыханию, я понял, что он прошёл пешком большую дистанцию.

– Мороз, абсолютная тишина, длинная дистанция… Он был в тайге!

– Точно! Сейчас я, кажется, припоминаю один фоновый звук, который принял за помеху на линии – стук дятла.

– Молодец, Димка! Теперь надо понять, что твой отец мог делать в тайге. Может, у него где-то за городом есть домик?

– Да нет.

– Может, у друзей, у знакомых?

– Вроде бы нет. Хотя, знаешь, я пару раз видел папу выходящим из тайги с юго-восточной стороны студгородка. Оттуда, где обгоревшая берёза стоит, в которую молния в прошлом году попала. Я ещё очень удивился. Места там дикие совсем, необлагороженные. Не то, что с северной стороны, где организовали место для пикников.

– Спасибо, Дим, хоть что-то, – вытянутая из одногруппника информация, конечно, была очень размытой, но Никита получил хотя бы примерное направление поиска.

– Ты, если отца найдёшь, дай мне знать. Хорошо? Сильно за него переживаю. Когда мы с ним по телефону разговаривали, я по его дыханию понял ещё одну вещь.

– Какую?

– Знаешь, я почти уверен, что отец решил отмстить.

– Шантажистам?

– Да. Теперь, когда я в безопасности, отец, наверно, почувствовал, что у него развязаны руки. И меня это очень тревожит. Я уверен, шантажисты – очень жестокие опасные люди. Отцу не удастся их переиграть. Он слишком наивен, слишком благороден и… слаб.

– Мы бы могли ему помочь. Но сначала надо его найти. И ещё неплохо было бы понять, какая всё-таки цель у шантажистов. Для чего затеяна вся эта возня вокруг Большого Бубна?

– Во-первых, полагаю артефакт у них. Думаю, что именно шантажисты украли его в своё время из хранилища.

– Или украл кто-то другой, например, коллекционер раритетных штучек, а шантажисты, скажем, хотят у него его отнять или уже отняли.

– Может и так. Но зачем, я понять не могу.

– А ты слышал, что Андрей Смирновский недавно снял фильм «Большой Бубен», и скоро состоится его премьера? Вокруг этого фильма в интернете уже поднялось много шума.

– Нет, не слышал. А что за фильм? Название совпало случайно?

– Да в том-то и дело, что совпадает не только название. Часть сюжетных поворотов, повторяет то, о чём нам рассказывали на лекциях по истории. Например, что это был артефакт последнего восточносибирского шамана.

– Ого! Слушай, возможно, совпадение – ни разу не случайность. Возможно, Андрей Смирновский – человек шантажистов. Представь их схему. Они снимают фильм, вокруг которого разгорается ажиотаж, а потом выставляют Большой Бубен на аукцион, и получают с его продажи кучу бабла.

– Сначала меня тоже посетила такая версия. Она не лишена правдоподобности. И, хотя Андрей Смирновский не похож на человека, который стал бы впутываться в криминальные дела, но его могли просто использовать. Однако в этой версии есть большая прореха – зачем шантажистам твой отец? Разве что он является подпольным коллекционером раритетов, в руки которого каким-то образом попал Большой Бубен?