Он отвернулся от меня и отошел на безопасное расстояние. Немного постояв спиной ко мне, повернулся. Лицо у него было опять спокойное, как будто ничего не произошло. Удивительно, а моя грудь все еще вздымалась, как раздуваемые меха. И я никак не могла унять сердцебиение.

– Хочу оставить тебе одну вещь. Это примитивное средство самозащиты. Я хочу, чтобы оно все время было при тебе. Оно очень простое в применении.

Он достал маленький цилиндрик, размером чуть больше пальчиковой батарейки. На конце этого цилиндрика были усики, длинной примерно в два сантиметра. А на каждом усике было по ярко-красному светящемуся шарику.

– Достаточно притронуться вот этими шариками к обнаженному участку тела, и человек на несколько минут потеряет способность шевелиться. Но касание должно быть недолгим, иначе способность двигаться к нему вернется очень нескоро. Для тебя он не опасен. Я его запрограммировал на всех, кроме тебя. Так что можешь смело его касаться.

Я взяла в руки цилиндрик. Он был очень легким. Из чего же у них все делается, что почти ничего не весит.

– Носи его с собой, не забывай, пожалуйста, дома, – предупредил он.

– Постарайся поскорее уладить свои дела. Я буду ждать тебя, – жалобно произнесла я на прощание.

Когда он ушел, я немного поплакала, а потом стала вспоминать его поцелуй. Его губы были очень гладкими и горячими, а язык, напротив, прохладным и сразу везде. Его поцелую невозможно сопротивляться, как водовороту, который тянет на самую глубину, и нет сил выбраться из него. Ты не знаешь, что там на глубине, но тебя туда затягивает против воли. Одновременно с этим, ты хочешь оказаться там и испытать неизведанное блаженство. Это его поцелуй обещал райское блаженство.

Если он так целуется, то как же он делает все остальное? Мне стало стыдно от этих мыслей. Я вскочила и стала ходить по комнате туда-сюда. Да что со мной такое? Я что и в Дронда влюбилась? Но это просто невозможно. Невозможно любить человека, не способного ответить на твои чувства, не способного даже испытывать это чувство. Бред какой-то. Зачем он только меня поцеловал? Что он там сказал, что это был инстинкт? Нужно сдерживать свои инстинкты. От них одни дополнительные проблемы.

Я разозлилась, и злость придала мне сил. Наконец-то я смогла отвлечься от мыслей о поцелуе и заняться делами. Нужно было помочь маме собрать вещи, продумать, что ей будет необходимо.

Мама до вечера не появлялась дома, и я хлопотала в одиночестве. Зато, когда она пришла, все вещи уже были собраны и готовы к переезду на новое место.

Мама переживала за меня. Как я тут буду одна справляться. Я ее всячески пыталась успокоить.

Вечером я отправилась навестить Лену – Машкину сестренку. На время отсутствия Маши у нее поселилась подружка, так что скучно ей не было. Вроде они не голодали. Девочки уже взрослые, готовить умеют. Да и много ли им нужно вдвоем? Я велела им не сидеть по ночам, а то не смогут встать вовремя в понедельник и пропустят школу. Обещала зайти после работы.

На обратном пути ноги сами меня привели на остановку, где я впервые увидела Дронда. Я села на лавочку и стала вспоминать. Тогда мне это казалось таким сверхстранным, а потом стало настолько привычным, что я уже не могла без этого обходиться.

А ведь он далеко не обычный человек. Кто он? И откуда? Вот два вопроса, которые меня больше всего интересовали в данную минуту. Где найти на них ответы? Расскажет ли он мне когда-нибудь все? Обещал, значит расскажет. Он не умеет врать. А можно ли ему это мне рассказывать? От такого количества вопросов голова готова была лопнуть.