– А как же я? – Она часто заморгала, бросила взгляд на собственную руку и когда снова подняла на него глаза в них было ещё больше недоумения. – В смысле… мы?

Тиму посмотрел на неё долгим взглядом и пробормотал:

– Вот и мне интересно.

***

– Нейтири Севѐри, что я говорил вам по поводу того, что нельзя вваливаться ко мне в лабораторию толпой? – Профессор Онни даже головы не повернул, когда они бесшумно возникли из портала посреди лаборатории.

– Ничего не говорили. – Лучезарно улыбнулась затылку Магистра светленькая.

– Как же, сейчас говорю. – Онни всё же обернулся и… не смог не улыбнуться в ответ на драконово «Пиу». Тиму он кивнул, Пыху неожиданно для Тиму подмигнул. – Вы по делу или как?

– Так у меня практикум.

– А вы не можете и на миг расстаться с невестой, нуори Петтери? Так тогда лучше бы профессора Дримлина навестили, у него удобнее. Если он, конечно, теперь вас пустит. До свадьбы.

Туули вспыхнула до самых корней волос, Тиму хмыкнул, хоть и ему было не по себе. Ведь им и в самом деле завершающий этап свадьбы… предстоит. И он не за горами.

Что же ты наделала, светоша…

Что же. Ты. Наделала.

Туули Севѐри

«…Издревле герцоги Фьордов и их избранницы хранили молчание начиная с помолвки и до самой свадьбы. Считалось, что в это время происходила сонастройка и гармонизация двоих на эфирном уровне и выход энергии через горловой центр мог сбить постепенный процесс установления взаимопонимания… В наши дни подобная аскеза считается анахронизмом, пережитком старины, и всё же придворный этикет решительно против того, чтобы герцог с невестой находились до свадьбы наедине… В древних тёмных родах и по сей день существует практика обращения к корням и привлечения живого участия Фьордов для помощи в восстановлении некогда утверждённых потоков, полностью или частично… Конечно, практика сия допустима при обоюдном желании…»

Я гневно захлопнула толстую книгу перед собой и раздражённо сдула прядь со лба.

Вот оно что, значит!

Тим ведь существенно опережает меня в управлении энергетическими потоками и порой мне кажется, что не меня одну. И он просто воспользовался, видите ли, древним правом тёмного, чтобы лишить меня голоса.

При обоюдном желании…

Нет, ну каков ведь гад, а?!

Желание-то с моей стороны было… понятно, не потери голоса, а желание совсем иного рода, но… Тиму хватило этого! Более чем!

– Вот ведь зараза тёмная! – вырвалось у меня вслух и Ломтик принялся лизать мне лицо, а Дедушка пыхать.

– Вы правы. – Сказала обоим. – Раз у Тиму есть фора, мне нужно сделать всё, чтобы её его лишить. И кроме как догнать и обогнать я вариантов не наблюдаю.

Ломтик, конечно, восторженно запищал, давая мне понять, что всё у меня получится, потому что я самая лучшая в этом мире и вообще во всех мирах, Дедушка же, пыхнув, отколол такое ментальное непотребство, что у меня щёки вспыхнули.

– Эй! – Прикрикнула я. – Это, знаешь ли, уже слишком!

Но Дедушка меня не слушал. Вместо этого водил красным носом из стороны в сторону, принюхиваясь и уши тоже навострил.

Я оглянулась.

В исторической читальне библиотеки Морте мы одни были, но Дедушка вёл себя так, будто совсем даже не одни.

А поскольку чувство юмора (впрочем, как и другие чувства) у адептов-некромантов, как говорят в Морте, оставляет желать светлого, я насторожилась. С однокашников станется какое умертвие к новенькой подослать. Не так давно по библиотеке тотемная черепушка бегала, клацала челюстями да мешала готовиться к занятиям.

Дедушка тогда так же себя вёл, предупреждая о появлении пакостницы. Только разве что не пошлил.