Мы лежали на ее кровати. Аня провела дрожащими пальцами по моей груди.

– Еще болит? – спросила она, указывая на след от пули.

– Немного, – признался я.

– А теперь? – Аня поцеловала шрам и подняла на меня взгляд.

– Волшебный поцелуй? – усмехнулся я и резко перевернул девушку, нависая над ней.

Аня тихо ахнула от неожиданности и покорно посмотрела на меня, ожидая моих следующих действий. Я медленно провел дорожку языком от ее ключицы до уха и в ответ услышал тихий стон. Взглянув на девушку, я увидел в ее глазах нежность и покорность. Как будто она была завоеванием, которое так и жаждало того, чтобы им овладели. Расстояние между нами настолько ничтожное, что я чувствовал тепло ее тела. Мои губы вмиг напали на нее. Я затаил дыхание, ощущая, как руки девушки нежно гладили мою спину. Хватка усилилась, и ногти впились в кожу, когда я слегка укусил ее за нижнюю губу, а после проник языком ей в рот. Я не просто целовал, я заявлял права на эту девушку. Аня издала тихий стон, но я заглушил его своим нападением.

Моя ладонь заскользила по ее талии вниз к бедру, прежде чем отстраниться и посмотреть на девушку. Аня смотрела на меня опьяненными глазами, ее губы слегка припухли от поцелуя. Между нами всегда была связь. Нечто, что заставило нас соединиться и переплести наши жизни. Чтобы не произошло в прошлом, мы отбросили это. Потому что было только сейчас. И этот момент принадлежал только нам.

Дмитрий

Я проснулся от толчка в плечо.

– Димас, проснись, – услышал я голос Никиты сквозь сон.

Развернувшись, я увидел его одетым с дорожной сумкой в руках.

– Что происходит? – спросил я хриплым ото сна голосом и поднялся с кровати.

– Звонил Глеб. Илюха сильно заболел. У него высокая температура, и она не сбивается. Я в аэропорт, – ответил он.

Никита пытался выглядеть спокойным внешне, но я видел, как дрожала его рука, держащая сумку. Я тут же подошел к другу и хлопнул его по плечу.

– Соберись. Уверен, с пацаном все будет хорошо, – сказал я, пытаясь убедить друга.

– Почему она не сбивается? Если бы это была обычная простуда, лекарства бы помогли, верно?

Я смотрел на Никиту и не узнавал в нем моего прежнего друга. Он всегда был спокоен и хладнокровен. Казалось, что его ничто не может выбить из колеи. Даже смерть Марины не сняла с него эту маску, которую он носил все время. Сейчас на меня смотрел мальчик, который ужасно боялся. И мой друг впервые открылся мне с такой стороны. Я сжал его плечо еще сильнее, чтобы Никита вслушался в мои слова.

– Если ты попробуешь сказать, что не переживешь и его смерть, я тебя ударю. Соберись сейчас же. Даже если это Ковид, ты не хуже меня знаешь, что детская смертность от этого вируса близка к нулю. Все будет хорошо.

Я пытался убедить его, но мой друг как будто не слышал меня. Он смотрел под ноги и молчал. Я схватил его за предплечья и встряхнул.

– Во сколько вылетает самолет?

Ведь свой я отдал братьям, чтобы они отвезли тело Армена домой.

– Через четыре часа. Это самое раннее, – ответил Никита и поднял свой взгляд. Я увидел в его глазах боль.

Мы столько прошли с ним, мне казалось, что ничто в этой жизни не может сломать его, но жизнь преподносит нам новые удары судьбы, проверяя нас на прочность.

– Пошли, я отвезу тебя и отгоню машину обратно домой. Только дай мне десять минут, чтобы собраться.

Спустя час я уже ехал из аэропорта в обратном направлении. Всю дорогу Никита молчал, смотря в окно. Только его поддергивающее колено говорило о том, что ему сложно сохранять спокойствие.

Я взял телефон и набрал Саню. Мы договаривались встретиться в клубе вечером, но не обсудили время. Он снова не брал трубку. Я позвонил еще раз, но результат был тот же.