– Он спрашивал о тебе. Я сказал, что ты уехал далеко и не можешь позвонить. И что обязательно поздравишь его, когда вернёшься.

– Я поеду с тобой в Черногорию. Устроим сюрприз.

– Я с вами, – выпалил Саня. – Давно не трахал иностранок.

Мы с Никитой оба закатили глаза. Наш друг был неисправим.

– Местные девушки тебе уже надоели? – спросил я.

– Кажется, что я уже пошел по второму кругу, – рассмеялся он, – потому что девушки стали обижаться, что я не помню их имен. Хотя, мне кажется, что я вижу их впервые.

– Однажды появится та, кто тебя захомутает, и ты остепенишься, – сказал я.

– Не дождетесь, – произнёс он с улыбкой. – Мне нравится такая жизнь. Новый день – новая девушка. А то и две.

– На ЗППП давно проверялся? – ухмыльнулся я.

– Отвали, – буркнул он. – Я большой мальчик.

– А поступаешь, как ребенок, – сказал Никита с укором, не отрываясь от монитора.

Мы пристально наблюдали за тем, что происходило на мониторах. Не знаю, сколько прошло времени, когда я стал ощущать, что глаза начинали слипаться от постоянного напряжения. Встряхнув головой, чтобы прийти в себя, я отправился на кухню в поисках кофе. Который мне, кстати, было нельзя, но в данный момент, я без него просто не мог.

Как только чайник закипел, я стал наливать воду в кружку, но в этот момент Никита с криком подорвался со своего места, тем самым напугав меня. От неожиданности я пролил кипяток на стол.

– Все, живо, на выход, – закричал он, выбегая из комнаты.

Схватив свое оружие, мы с Саней побежали за другом. Никита остановился у стены и вскинул ладонью в нашу сторону, молча приказывая остановиться.

Я хлопнул его по плечу, чтобы он объяснил, в чем дело.

– Садовник – смертник, – коротко пояснил он и сделал шаг вперёд, чтобы выглянуть за угол.

Я схватил его за руку, останавливая. У меня одного была винтовка, в то время как мои друзья вооружились пистолетами.

– Я на крышу, – шепотом предупредил я и вернулся обратно на виллу.

Мы трое знали, что смертника нельзя оставлять живым для допроса. Его нужно ликвидировать сразу же, во избежание случайных жертв.

Я пробрался на крышу. Там было что-то типа террасы. Упав на пол, я подполз к краю, заняв более выгодную позицию. Сделав глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, я снова ощутил тянущую, уже такую привычную, боль в груди. Найдя садовника в прицеле, я приготовился выстрелить. У меня был один-единственный шанс. Пуля должна убить смертника мгновенно, чтобы он не смог нажать нужную кнопку.

Я целился ему точно в голову. Как только я собирался нажать на курок, ублюдок отшатнулся, потому что сзади на него налетел Армен.

Твою мать.

Я не знал, что делать. Потасовка была серьезная. Выстрелить теперь было невозможно. Армен, нанося удары по мужчине, мог зацепить его пояс с бомбой, которую он не видел, да и я тоже. Интересно, как Никита понял, что он смертник?!

Я встал в полный рост, продолжая целиться из винтовки. У садовника руки были свободны. Значит, пульта у него нет.

– Армен, он смертник, – закричал я, привлекая его внимание.

Он быстро среагировал и схватил мужчину за руки, сцепляя их сзади. Армен нагнул его, как надсмотрщик заключенного, чтобы тот не смог вырваться, и провернул одно запястье, с хрустом сломав его. Ублюдок завопил от боли, и Армен сломал второе.

Я продолжал следить за ним, держа в руках винтовку.

– Где Новиков? – крикнул ему я, но, как и ожидалось, не получил ответа.

Армен продолжил удерживать его руки, чтобы тот не смог ничего нажать. Я разрывался между желанием узнать от него все, что только мог и обязанностью ликвидировать его тут же. Боковым зрением я заметил, что мои друзья медленно придвигались к Армену, но все же находились на приличном расстоянии.