— Я не пыталась затащить тебя в свою постель…

— Ещё как пыталась, и сейчас пытаешься, а иначе, почему без пяти девять тебя никогда нет у домика одетой и собранной?

Она попыталась сесть, но я снова удержал её. Пока Злата трепыхалась в моих объятиях, мы оказались не просто рядом, её аппетитная задница упиралась мне в пах. Я поцеловал свою маленькую катастрофу за ухом, продолжив нежно касаться её груди одной рукой и подбираться к трусикам второй.

Её тяжёлое дыхание, наполненное желанием, было для меня музыкой.

— Ты — моя, — сказал, прикусывая и посасывая мочку её уха. — Чем быстрее ты это поймёшь, тем легче и приятнее нам с тобой станет.

— Я не вещь.

— Нет. Ты — моя катастрофа.

Она так крепко сжимала в руках подушку, что костяшки пальцев побелели.

— Расслабься, маленькая.

— Как тут расслабишься, когда тобой пытаются манипулировать?

Я отстранился.

— Я не манипулирую тобой. Я тебе говорю: ты моя, смирись. Это не манипуляция, это констатация факта. Имеешь что-то против?

— Да! — вспылила она. — Имею!

— И что же?

— То, что ты показываешь мои рисунки, когда тебя не просят, и что при любом удобном случае возбуждаешь до чёртиков!

— Ты хотела сказать “до влажных трусиков”? — я коснулся её между ног через тонкую ткань. — Потому что я чувствую, что ты вся течёшь.

— Я тоже чувствую, что ты вовсю готов!

— Так давай пойдём сейчас ко мне в дом и займёмся сексом?

Злата

Я опешила от его вопроса. Как можно быть таким прямолинейным?

— Нет! Я не собираюсь с тобой спать.

Он насмешливо хмыкнул.

— Твоё тело говорит об обратном.

Я аж задохнулась негодованием.

— Слезай! Слезай с моей кровати!

Паша поднялся.

— Грубиянка. У тебя пять минут, — он посмотрел на свои часы, — время пошло.

Я поднялась с кровати. Глаза Паши почернели. Он покачал головой из стороны в сторону и продолжал грозно на меня смотреть.

— Ну же, уходи!

— Четыре с половиной минуты.

Я сжала зубы, но начала быстро собираться. Мой подлец тренер только ухмылялся и внимательно за мной следил.

— Готова?

— Да, — с неудовольствием признала я. Бегать жутко не хотелось.

— Тогда пошли.

Мы спустились на первый этаж.

— Пал Палыч, термос положить забыла! — Аня всучила Паше большой металлический цилиндр.

— Доброе утро, — непонимающе влезла я.

Аня и сказать ничего не успела, как Паша выволок нас с термосом на улицу.

Мы пошли не к лесу, а к озеру.

— Я не хочу плавать! Вода холодная! — заныла я. — Ты не предупредил, я не надела купальник.

— Мы поплывём на лодке.

И правда, на понтоне лежала корзина для пикника, а рядом на воде нас ждала красивая деревянная лодка.

Погрузив вещи, Паша повернулся ко мне.

— Пошли.

Я медленно приблизилась к краю понтона. Лодка выглядела очень красивой. Сразу же захотелось её нарисовать. Достаточно широкая, чтобы сели двое.

— Где ты купил это сокровище?

— Сам сделал, забирайся уже, — он встал одной ногой на середину лодки и подал мне руку.

Я аккуратно перешла на воду и села на лавочку.

Паша занял место на вёслах. Мы поплыли.

Мягкий ход, плеск воды, я укуталась в плед и расслабилась. Озёрная гладь, сосны, горы, птицы, облака. И мы.

Вскоре я обратила внимания на Пашу. Он был в футболке с коротким рукавом, поэтому с каждым движением его рук, я всё сильнее закусывала губу. Его мышцы напрягались и расслаблялись, завораживая меня чуть ли не сильнее чистой воды горного озера.

Наконец, он остановился посередине и прикрепил вёсла к бокам лодки.

— Иди сюда, — сказал он.

Я села прямо, словно очнувшись от транса.

— Зачем?

— Дальше плывёшь ты.

— Я? Я не умею!

— Я научу.

Он похлопал себя по колену, приглашая меня… сесть туда? Нет-нет-нет. Я же решила уже, что не буду делать глупости.