От воды исходил пар. Я забралась на первую деревянную ступеньку и потрогала воду.

— Ммм… как приятно.

— Забирайся, — чуть хрипловатым голосом предложил Паша и проследил глазами за тем, как я медленно опустилась в воду.

Я с наслаждением закрыла глаза, привыкая к температуре. Паша принёс полотенца и два больших халата и оставил их на ступеньке, а сам присоединился ко мне.

Я наблюдала за тем, как расслабляются мышцы его бицепсов, как играют несмелыми солнечными лучами капельки воды на его груди. Груди, к которой хотелось прижаться.

Я не знала, как теперь игнорировать это жутчайшее притяжение между нами. Он же брат папы. Понятно, что по крови мы два совершенно разных человека, но морально…

Расслабление в одной с ним ванне точно не поспособствует ничему хорошему.

Паша прикрыл глаза и откинулся на бортик. Я же наоборот, напряглась, и не имея лучшего варианта, решила как всегда смыться. Резко встала и собралась вылезти из воды, вытереться и под каким-нибудь предлогом сбежать к себе в комнату.

Он потянул меня за запястье и расстояние между нами стремительно сократилось до ничтожно маленького.

Я оказалась в объятиях мужчины. И всё это молча. Будто бы, если кто-то сейчас скажет хотя бы слово, то этим словом объявит начало войны. Войны доводов разума и чувств.

Мы молчали. Я была прижата грудью к его груди.

Думать не получалось. Я хотела всего. Хотела, чтобы он отнёс меня к себе в домик. Чтобы содрал купальник. Чтобы показал, что такое настоящий секс. А ещё я очень хотела убежать.

Прикусила губу, пытаясь обуздать разыгравшееся воображение. Это всё неприлично. Так нельзя. Нам нельзя.

Моё бедро оказалось у него между ног. Его пах упирался в меня. Или я в него, это как посмотреть.

Я нервно дёрнулась.

— Не надо, — только и сумела произнести.

Паша тяжело дышал.

Его правая рука съехала с моей спины ниже, под воду, проскользила по ягодицам, крепко сжала. Хотелось выть от беспомощности, от огня, который выжигал желание на моём сердце. Я сглотнула и рвано выдохнула. Это подначило его. Пальцы аккуратно забрались под трусики, нежно лаская кожу.

— Не надо, — пропищала я, когда почувствовала, что кончик указательного пальца подбирается ближе к самому сокровенному.

Паша словно очнулся.

Убрал руки и поднял их вверх.

— Извини, — хрипло сказал он. — Я не должен был.

А я не смогла отодвинуться. Я вдруг поняла, что просто физически не могу отойти от него даже на миллиметр.

Осторожно и несмело обхватила его корпус руками, опуская голову ему на грудь.

— Извини, — повторила за ним.

И мне на шею опустился лёгкий поцелуй, запуская на моей коже мириады мурашек.

— Это всё плохая идея, — сказал он, продолжая покрывать мою шею лёгкими касаниями губ. — Но других идей у меня нет. Теперь я уже не смогу отказаться от тебя.

Мои соски затвердели, я поняла это, когда чуть качнулась, касаясь ими кожи его груди.

— Это неправильно, — продолжила я наш бессмысленный разговор.

Меня вдруг подхватили под ягодицы и усадили к себе на колени.

Мои ноги были широко разведены. Я чувствовала, как мне в лоно упирается через купальные шорты его член.

— Это никуда не годится, — серьёзно сказал Паша и отодвинул с моей груди чашечку лифчика.

Его рот опустился мне на грудь и я мучительно простонала что-то, запрокинула голову и слегка качнула бёдрами, стараясь отодвинуться. Он прикусил мой сосок в ответ, заставив дёрнуться от болезненного наслаждения.

Я выдохнула протяжный стон. И напряжённые руки жёстко вдавили меня в его тело.

— Сумасшедшая. Я держусь из последних сил, — сказал он.

— Я не такая сильная как ты, — ответила я.