- Пусть возвращается в школу. Как раз год пройдёт. Пусть получит образование, а там видно будет, что дальше.

- В школу? Зачем ему твоя школа?

- Аттестат будет, как у человека! В институт поступит. А вдруг, не заживёт у него рука? Подумал об этом? Что тогда?

- Куплю ему твой аттестат.

- А что он будет делать год? Спорт нельзя, что можно? То, что в анализах его нашли – этим предлагаешь ему время занять? Пусть лучше об учёбе думать будет.

Леон Рафикович покряхтел и почесал затылок, затем вынес свой вердикт:

- Права ты, Гаянэ. Так и сделаем.

3. 3. Разворот на 180

Есения.

Аида с мужем и четырьмя детьми жили в большом двухэтажном доме типичной южной застройки. Значительную часть придомовой территории закрывал навес, который спасал обитателей от палящего солнца. На первом этаже располагалась кухня-гостиная с выходом на террасу, где накрывали на стол в тёплое время года, и гостевой санузел. На втором этаже были спальни.

Дом не выглядел новым, а кое-где и вовсе заметно обветшал, но он всегда приводил меня в полный восторг. Сложно передать словами, но у него словно была душа, в нём по-настоящему жили. Муж Аиды занимался строительством частных домов, и сейчас был где-то на объекте. Я была с ним знакома лишь немного, потому что подруга начала с ним встречаться уже после того, как я уехала из Высокого в Благодар.

Стол был заставлен дымящимися хачапури и домашними соленьями. Я задумчиво ковыряла ложкой щедрую порцию ухи. Вокруг стола периодически бегали дети, до тех пор, пока Аида не прогоняла их с веранды во двор, затем они прибегали снова, утаскивали что-то со стола, терраса оглашалась грозным мамским окриком, дети визжали, смеялись и исчезали, а затем всё повторялось.

Самый младший карапуз ползал по полу и с интересом искал крошки, которые тут же с аппетитом отправлял в рот. Заметив очередное преступление, Аида подхватила его на руки и грозно отчитала:

- Это что тут у меня за пылесос? Где ты их находишь, вот где? Нет, ну ты посмотри, я мою по пять раз на дню, а он всё равно что-то находит, ах ты какой пылесос! – Подруга задрала малышу футболку, и сделала громкий «пффф» на животик. Малыш заливисто рассмеялся.

- Дай мне его! – Сказала я неожиданно для себя самой и протянула руки.

- Ты лучше ешь, а не отвлекайся! – Аида неодобрительно покачала головой, глядя на мою полную тарелку.

Я лишь отмахнулась:

- Очень вкусно, дорогая! Но ты слишком много мне положила! Дай! – Я повторила свою просьбу. – Сто лет не держала на руках младенцев.

Аида улыбнулась и осторожно протянула мне ребёнка. Это был очаровательный пухлощёкий малыш с чёрненькими кудряшками и длинными густыми ресничками. Он пах тем самым незабываемым запахом, которым пахнут только совсем маленькие детки: молоком, детской присыпкой и печеньем. Малыш сразу оценил золотой кулон у меня на шее и длинные волосы – всё это моментально оказалось в цепком захвате пухлых ручонок.

Я наклонилась к нему чуть ниже и прошептала, улыбаясь:

- Это у кого такие шикарные реснички? А? У Рафаэльчика? – Малыш внимательно посмотрел на меня и в следующую секунду рассмеялся. И эта детская улыбка, такая настоящая, искренняя и наполненная бесконечным и беспричинным счастьем, пробилась сквозь ту броню, которую я выстроила вокруг себя. Я оттаяла и просто наслаждалась моментом, пока маленький Рафаэль был занят рассматриванием украшения у меня на шее.

На террасу снова вбежали дети. Средний из них, шустрый мальчуган, утащил с тарелки кусок хачапури. Аида снова принялась было их отчитывать, но тех и след простыл. Я вернула ребёнка матери и отпила остывший чай: