– Но вы же – она!
– Ну да. «Фил» – сокращенно от Филомена. «А» – Августа. Мои родители не смогли решить, какое мне дать имя, латинское или греческое, и дали оба. Зови меня тетей Филой.
Нат смешался. Представить человека, до такой степени непохожего на мисс Ламптон, он не смог бы даже при большом желании, и его захлестнула такая тоска по дому, что захотелось немедленно бежать, не останавливаясь, до самой станции.
– До чего же ты похож на отца, когда он был мальчишкой, – сказала женщина.
Желание бежать у Ната тут же испарилось.
– Правда?
– Да, и очень сильно.
– Вы хорошо знали моего отца? – тихо спросил Нат.
– Еще бы! Я научила его всему, что он знает. Знал, – поправилась она и, уже мягче, сказала: – Мне очень жаль, что так случилось с твоими родителями, Нат.
Они еще постояли на пороге, и наконец тетя Фила откашлялась:
– Что ж, надо пообедать, а то дел еще полно.
Она подхватила чемодан Ната, да так легко, будто тот был не тяжелее зонтика. Пройдя по коридору, тетя Фила обернулась:
– Заходи, что стоишь!
Спрятав подальше тоску по прежней жизни, Нат ступил в новый дом.
Глава третья
Прежде всего Натаниэль увидел географические карты. Ими были обклеены все стены. Карты мира всех размеров, некоторые даже больше его самого, карты океанов и континентов, карты таких стран, о которых он и не слыхивал. Здесь была даже карта луны и звездного неба! Повсюду стояли глобусы от больших до самых маленьких. Глянув на полку с инструментами, Нат узнал только телескоп и компас, для каких целей служили остальные, он не знал.
Тетя Фила опустила чемодан мальчика на первой ступеньке пыльной лестницы.
– Твою комнату я покажу тебе после ужина, а пока идем-ка на кухню, иначе на печке все сгорит.
«Судя по запаху, у нее уже все сгорело», – подумал Нат.
Теплая кухня была залита ярко-желтым светом. Тут тоже царил беспорядок: на хлипких этажерках стояла посуда, из раковины торчали ручки сковородок, на печке шипела и булькала огромная кастрюля, весело сплевывая на бок тонкую коричневую струйку. В углу спряталось метровое чучело какой-то странной птицы с пучком завитых перьев вместо хвоста. Дронт[1], догадался Нат, и ему страшно захотелось рисовать.
– Ты присаживайся, – сказала тетя Фила, подбегая к печке.
Нат смахнул крошки со стула и сел. Тетя Фила поставила перед ним миску соуса и вручила толстый кусок хлеба с маслом.
– Ужинай без меня, ладно? А то у меня столько дел до завтра. Я ужасно рада, что ты приехал. Боялась, не успеешь.
Нат хотел спросить «Куда не успею?», но рот у него был уже набит.
– Корнелиус составит тебе компанию, – с этими словами тетя Фила исчезла.
Нат огляделся в поисках Корнелиуса.
– Да-а-а, – протянул кто-то. – По твоим волосам сразу видно, ты – просто вылитый Фладд.
Нат чуть не подпрыгнул. Кто это? В кухне никого. Одно только чучело. Неужели?
– Ты что, живой?
– А как же!
– Так ведь… ты – дронт!
– А ты мальчик. Я ж не изумляюсь. Ешь-ешь, не отвлекайся.
Но Нат напрочь забыл о еде.
– Но ты же вымер!
– Скажем так, стал редкостью. Мы и правда на грани исчезновения. Нас всего четверо осталось на земле. Трое живут в неволе. А я нет, я в этом доме почетный гость, – гордо сказал дронт.
– Ты же птица! Как у тебя получается разговаривать?
– Что в этом такого? Попугаи, майны (это такие говорящие скворцы) тоже разговаривают. Но в отличие от них я гораздо умнее. К тому же я отличный собеседник. Ешь, говорю, остынет.
Под внимательным взглядом дронта Нат вернулся к тарелке и съел все, не обращая внимания на горелый привкус – такой он был голодный.
– А кто такой криптозоолог? – спросил Нат, снова повернувшись к дронту.