Пакистанцы по данным разведки не только обеспокоены судьбой окруженным моджахедов – но и готовят силовую операцию по их деблокированию. Достоверно установлено, что в числе окруженных есть пакистанские военные инструкторы и сотрудники военной разведки, вполне вероятно, что там есть и американские граждане, сотрудники ЦРУ. Их гибель была бы тяжелым ударом для сопротивления – но еще страшнее, если частям советской армии удастся захватить кого-то из них живыми. Пакистанец, или не приведи господь американец, привезенный в Женеву на очередной раунд переговоров, будет живым и неопровержимым доказательством того, что пакистанская и американская стороны не только не выполняют договоренностей по урегулированию – но и сознательно идут на обострение внутриафганского противостояния, забрасывая в зону боев диверсантов и военных советников. В этом случае Советский союз получал абсолютно законный повод прервать переговоры и пойти на эскалацию силового воздействия в Афганистане, а возможно – и совершить агрессию против Пакистана. Чтобы этого не допустить – в зону племен с пакистанской стороны были подтянуты как минимум парашютно-десантный полк, батальон коммандос, крупные силы душманов, в том числе батальон Тор Лаглак в полном составе. Пленные душманы, захваченные на границе дали информацию, что пакистанские спецслужбы спешно освобождают из тюрем уголовников, и вооружают их, чтобы бросить на прорыв. НЕ исключалась так же несанкционированная – приказа отступать моджахедам никто не отдавал – массированная попытка прорыва в Пакистан.

Помимо этого – были там и несколько крупных и авторитетных религиозных деятелей крайне экстремистского толка, приехавших «вести против шурави джихад слова». Эти люди находились там, чтобы подбадривать боевиков, а после падения Хоста – войти в состав независимого исламского правительства Афганистана.

Генералу армии Дубынину совершенно некогда было заниматься проблемами примирения, замиряться с духами – однако же он понимал, что от этого никуда не деться за столом, где сидит член ЦК НДПА должен сидеть с советской стороны только он сам. Не меньше.

Начал говорить Лаек – обманчиво мягкий и дипломатичный человек, среднего роста, лысоватый, бородатый, по национальности пуштун. В афганской политике он был довольно известным игроком, оценивался как игрок хитрый и сильный, в значительной степени расходящийся с советскими представителями в оценке тех или иных проблем, стоящих перед Афганистаном. Лаек пользовался значительной популярностью среди пуштунов, писал стихи.

– Уважаемые товарищи… – Лаек владел русским – прежде всего, позвольте попросить у вас извинений, в связи с тем, что мы отвлекаем вас от нужной и важной работы. Мы понимаем, насколько ценно ваше время, особенно в бою.

– Не стоит благодарности рафик Лаек – ответил Дубынин. Грачев просто сидел и молча смотрел на афганцев, отчего они чувствовали себя весьма неуютно.

– Нас привела сюда нужда в мире, и голос совести, ибо есть ли что-то такое, по чему так исстрадалась земля нашей бедной страны как по миру. Мы надеемся найти понимание в ваших сердцах и в ваших делах.

Лаек действительно умел говорить очень красиво.

– Разве мы не понимаем друг друга, рафик Лаек? – деланно удивился генерал-полковник

– Признаться, я бы рад, рафик генерал, когда вы снова вернулись на нашу землю, потому что вы умеете добиваться побед, что не раз всем доказывали. Но за то время, пока вы отсутствовали на нашей земле – многое поменялось, многое стало другим. Наша партия решила замириться с теми, кто хочет мира и не проливать больше кровь, видит Палах, ее и так пролито болеем чем достаточно. Там, в окружении есть, конечно, и бандиты, но большинство – это несчастные, запутавшиеся мальчишки, бачата по сути. Им сказали – иди и убивай во имя Аллаха, они и пошли. Разве принесет мир на нашу землю их жестокое и бессмысленное убийство?