Что значит «пока»?!
Но вслух ничего не отвечаю.
- Ты очень красивая, Ася, - и он подносит к губам мою руку.
Хочу убрать ее, но Дима крепко удерживает и касается губами меня.
Кожа моментально вспыхивает как от ожога. Молнии расползаются по венам.
- Почему ты дрожишь? – голос Димы становится тише и этот его шепот касанием к моей коже добивает меня. – Не бойся меня, Ася. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я же просто сказал правду. Ты очень красивая. Как всегда…
- У меня сегодня еще дела, - забираю, наконец, руку из его пальцев.
Дима хмыкает и приглашает меня пройти в ресторан.
И там, сидя за столиком и сделав заказ, он первым начинает такой нелегкий для меня разговор.
- Я хочу, чтобы у сына была моя фамилия, - твердо произносит Дима.
- Он Астафьев! – хмурюсь я.
- Нет, Ася, - улыбается в ответ и эта его улыбка действует сильнее крика. – Он Коршунов. Даниил Дмитриевич Коршунов.
Опускаю взгляд. Пытаюсь не показывать, что нервничаю.
- Я хочу принимать участие в жизни сына, - продолжает эту пытку Дима. – Ну и… сказать ему, что у него есть отец.
- Все? – поднимаю на него взгляд.
- Не знаю, Ася. Честно, не знаю. Я сам в шоке от этой новости. Ты виновата передо мной, Ася. Очень виновата.
Я вспыхиваю.
- Я?! Я виновата?! – вскрикиваю и на нас оборачиваются.
- Ты скрыла от меня сына, Ася, - строго произносит Дима. – Любую другую я бы уже…
- Не надо пугать меня, Дмитрий Александрович, - вздергиваю подбородок и смело смотрю на него. – Вот любой другой и угрожай. Даня мой сын.
- И мой, - улыбается он. Злит еще больше.
Молчу, глядя в чашку кофе. Я не знаю, что сказать ему. Что делать. Я, оказывается, вообще не готова к такому!
- Я сегодня встречаюсь со своим знакомым из полиции, - вдруг говорит Дима. – Дело о пожаре возобновили в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Надо размотать этот узел. Да, Ася?
Машинально киваю.
Я не очень понимаю, о чем он. Все мои мысли о том, что будет теперь? Я теряю сына? Как же больно в груди!
- Я заеду вечером к вам, - каждое слово Димы как кинжалом в сердце. – Надеюсь, у меня будет что рассказать тебе по делу. Возможно, понадобится твое присутствие в полиции. Мне кажется, пора Асе Астафьевой вернуться и заявить свои права на бизнес Астафьевых.
Вскидываю на него удивленный взгляд.
- Да, Ася, пора, - кивает он
Раздается звонок телефона. Дима отвечает. Говорит с кем-то.
А у меня в голове одна мысль: «Мой сынок. Мой. Даня.»
– Ася, прости, мне надо ехать в полицию, - говорит Дима. – Ася, все в порядке? – смотрит мне в глаза.
Киваю.
Потом он отвозит меня к себе в офис. Оставляет разобраться с переводами, а сам уезжает. Ближе к вечеру звонит и говорит, что сам не сможет приехать сейчас. Поэтому меня и Даню домой отвезет водитель.
Забираю сына из сада. Он взволнован.
- А где Дима? – спрашивает сын.
- Дима позже приедет, - отвечаю ему.
- Мам, почему ты глустная такая? Кто тебя обидел?
- Голова немного болит, - вру я. – Все хорошо, - целую в макушку.
Даня убегает играть игрушками, а я сижу на кухне. И каждая секунда как перед казнью. Я со страхом жду звонка в дверь. Потому что придет Дима. Потому что…
Сердце ухает вниз, когда звонок, все-таки, раздается. Считаю про себя до десяти. Открываю не сразу.
Звонок повторяется.
Встаю и на ватных ногах иду в коридор. Не глядя в «глазок». Опустив взгляд. Как на казнь иду.
Щелчок замка. Открываю медленно дверь.
- А я в гости! Ничего, что я без приглашения? – звучит голос той, кого я точно не ожидала увидеть на пороге своей квартиры.
Резко поднимаю взгляд и отшатываюсь.