- Извини, я должен ответить, - Дмитрий хмурится и смотрит на экран телефона. – Да, - произносит в трубку, а сам рукой продолжает удерживать меня.

Как будто и правда боится, что я сбегу. Но бежать некуда. Широкой спиной он закрывает собой дверь. Даже если бы и хотела, у меня нет пути к отступлению.

- Это правда? Как она? – голос мужчины звучит взволнованно. Он отводит взгляд и буравит им стену, выслушивая кого-то на том конце.

А я тем временем убираю руку с глаз и позволяю себе рассмотреть его.

Он ничуть не изменился. Хотя нет. Вот этой морщинки между бровей не было раньше. И лицо стало мужественнее, жестче.

И только взгляд остался таким же. Таким, как я его запомнила. Вижу его и сразу перед глазами Даня. Настолько они похожи.

- Да, скоро буду, - на выдохе произносит Дмитрий и выключает телефон. Смотрит на него несколько секунд.

Я опять пытаюсь забрать свою руку из его захвата и он переводит взгляд на меня. Крепче сжимает пальцы на моем запястье.

- Мне надо уйти, - говорит, нахмурившись. – Ася, пожалуйста, давай будем вести себя как взрослые люди? Хватит бегать. Ты же видишь, что я не отпущу тебя. Нам надо поговорить. Ты должна мне все рассказать.

Тянет меня к себе.

Между нашими глазами всего несколько сантиметров. Еще мгновение и он опять целует меня. На этот раз я сжимаю губы и уворачиваюсь.

- Я освобожусь через пару часов. Пожалуйста, Ася, не выключай телефон, - говорит он, сдвинув брови на переносице. Явно недоволен прерванным поцелуем. – Я все равно тебя найду.

Не уходит сразу. Еще несколько секунд смотрит в мои глаза и отрывается лишь тогда, когда у него снова звонит телефон. Тихо матерится и рявкает в трубку:

- Я же сказал, что еду!

18. 18. Дмитрий

- Что с ней? – вихрем врываюсь в здание клиники и хватаю первого попавшегося мужика в униформе. – К вам женщину привезли после аварии. Алия Рахманова, - называю данные Али.

- А вы кем ей приходитесь? – хмуро смотрит на меня мужик.

- Близкий друг, - говорю неопределенно.

- Простите, но информацию о состоянии пациентки я могу дать только ее родственникам и мужу, которому мы уже позвонили.

- Мужу? Имя!

- Дмитрий.

- Это я, - смотрю на него исподлобья.

- А зачем другом представляетесь? Вы в телефоне пациентки указаны как муж Дима. Мы поэтому вам и позвонили. Хорошо, что она успела код нам сказать…

- Что с ней?! Вы ответите или нет?!

- Она в операционной, - спокойно произносит он. – Что-то конкретное я смогу вам сказать после операции.

- Ну, вы же можете сказать, в каком она состоянии! Она будет жить?! – наседаю на него.

- Все потом.

Он уходит, а я устало падаю на стул.

Обхватываю голову руками. Все к одному! Почему?

Я набираю отца. Рассказываю ему то, что знаю.

- Родителям Али я позвоню, когда врач что-то вразумительное скажет, - говорю отцу.

- Ты как? – спрашивает он.

- Хреново, - бурчу, буравя взглядом точку в полу.

- Поправится. Дим, не накручивай себя. Свадьбу, правда, придется перенести…

- Свадьбы не будет, - сажусь прямо и произношу твердо.

На том конце тишина.

Понимаю, что для него это будет потрясением, но он все равно должен узнать.

- Отец, Ася жива, - говорю на выдохе.

И у самого от этих слов в груди что-то сжимается. Всего два слова. Но сколько в них смысла!

Отец, похоже, не понимает до конца, о ком я. Молчит.

- Ася Астафьева, - повторяю я. – Она жива, пап.

- Ты опять? – тяжело вздыхает он. – В такой момент? Ты пил?

- Трезвее никогда себя не чувствовал, - усмехаюсь я. – Аси не было в том доме, - вздыхаю, опуская голову. – Я столько лет жил с мыслью, что ее больше нет… А она есть! – произношу горячо. – Есть! Я трогал ее несколько часов назад! Целовал! Ты понимаешь?! Вот в этих руках держал! – и протягиваю ладонь, как будто отец здесь, рядом.