Наверное, он отправил ее как раз перед тем, как пройти через службу безопасности аэропорта, может быть, сразу после того. Но я увидела ее только час спустя.

Я написала ему в ответ.

Я понимала, что он, возможно, не сразу увидит ее, что я, возможно, не услышу его в течение нескольких дней.

Мое воображение рисовало, как он летит в маленьком самолете, приземляется на острове, запрыгивает в вертолет и скоро увидит огромный ледник, от которого у него захватит дух.

В день нашей годовщины я проснулась утром с болью в желудке. Я побежала в ванную, где меня стошнило.

У меня и мысли не было, в чем причина. Не знаю, съела ли я что-нибудь испорченное накануне или я, в каком-то смысле, нутром ощущала приближение трагедии, так же, как собаки всем своим поведением сообщают о приближении урагана.

Джесс не позвонил, чтобы поздравить меня с годовщиной.

Он долетел коммерческим рейсом до Анкориджа.

А частный самолет доставил его на остров Акун.

Но после того, как они впервые сели в вертолет, тот так и не вернулся.

Самый правдоподобный вывод, к которому все пришли, заключался в том, что вертолет затонул где-то в Тихом океане.

Четыре человека, которые были на борту, пропали.

Мой муж, моя настоящая любовь…

Исчез.

Франсина и Джо прилетели в Лос-Анджелес и приехали ко мне домой. Мои родители, которые тоже приехали, остановились в отеле в нескольких минутах ходьбы от моего дома, но каждую минуту проводили со мной.

Франсина с упорством твердила, что не понимает, почему об этой истории не рассказывают в новостях по всей стране, почему не организованы поиски в национальном масштабе.

Джо продолжал повторять, что вертолеты постоянно разбиваются. Послушать его, так это была хорошая новость, подразумевающая, что для таких случаев, как наш, существует разработанный план.

– Они найдут его, – повторял он жене снова и снова. – Если кто-то и может выплыть живым и невредимым, то это наш сын.

Я поддерживала их обоих так долго, как только могла. Я утешала Франсину, когда она рыдала в моих объятиях. Я точно так же, как Джо, говорила ей, что нужно просто подождать, пока он не позвонит и не скажет, что жив и здоров.

Мама приготовила запеканку, я хотела нарезать ее и положить на тарелки для Франсины и Джо, сказав что-то вроде: «Нам нужно поесть». Но я так и не сделала этого.

Я плакала, когда никого не было рядом, и вдруг поняла, как тяжело мне смотреться в зеркало, но продолжала убеждать всех в том, что Джесса скоро найдут.

А потом на берегу острова Адак был найден винт от вертолета. С рюкзаком Джесса. И телом пилота.

Раздался телефонный звонок, которого мы так ждали.

Но мы не услышали того, чего так хотели.

Джесс так и не был обнаружен.

Предполагалось, что он погиб.

После того как я опустила трубку, Франсина потеряла сознание. Джо окаменел. Мои родители, потрясенные, уставились на меня.

Я сказала:

– Это бред. Джесс не умер. Он не мог бы так поступить.

У Франсины начался такой острый приступ паники, что Джо улетел с ней на самолете домой и положил ее в больницу.

Мои родители спали на надувном матрасе у моей кровати, наблюдая за каждым моим шагом. Я сказала им, что справлюсь. Разумеется, я думала, что у меня это получится.

Три дня я бродила как в тумане в ожидании, что зазвонит телефон и кто-нибудь скажет, что первый звонок был ошибочным.

Второго звонка я так и не дождалась. Зато мой телефон обрывали все, желающие убедиться, что со мной все в порядке.

А потом однажды позвонила Мари, сказав, что оставляет магазин на Майка. Она летит, чтобы побыть со мной.