– По ночам, господин мэр, когда вы не вламываетесь ко мне в стремлении поесть задарма, я сплю. А вот утром уже промышляю убиением девственниц, распитием крови младенцев и собственно оргиями, да-да.

И вокруг так тихо стало. Тихо-претихо… даже слышно, как в порту орут грузчики и чайки.

– Госпожа ведьма! – прорычали взбешенно.

– Никуда не уходите, сейчас вернусь, – крикнула я, убегая в лавку.

На пороге остановилась, вспомнив, что чего-то собиралась сделать. Обернулась. В поле зрения попал извозчик. Точно!

Вернулась, схватила мужика за рукав, умчалась в лавку вместе с ним, и едва дверь за нами закрылась, начала с вопросов:

– Сколько обычно спите в сутки?

При этом лично я улепетывала в спальню, оставив собственно мужика внизу у лестницы.

– Э-э… ну дык по молодости всю ноченьку, а сейчас, почитай, пять часов, если выпадет, так уже слава небесам.

Ботинки полетели по ступеням вниз, рубашка, штаны остались на полу в спальне, я в полотенце ринулась в душ, крикнув оттуда:

– Что вы обычно едите?

Судя по голосу, мужик подошел ближе к лестнице и теперь говорил, запрокинув голову:

– Так похлебку, кашу, супы…

– Мясо вам нужно, – крикнула я, – овощи, зелень. И с пивом не усердствовать.

В этот момент полилась холодная вода, вместо теплой, я взвизгнула и занялась собой.

Выскочила из душа через три минуты мокрая, взбодренная больше некуда и уже собиралась задать следующий вопрос, как услышала внизу голос мэра:

– А что это вы тут делаете?

– Так это, – извозчик, судя по раздавшемуся тихому скрипу на пару ступенек, поднялся, а теперь спускался быстренько, – так госпожа ведьма меня лечить изволит.

– В своей спальне? – Кто-то, судя по голосу, взбесился.

– Ну дык… че-е-ерная ма-а-агия, – подобострастно протянул мужик.

– Пошел вон! – рявкнул морда.

– Э, господин мэр! – возмутилась я. – Нечего в моей лавке распоряжаться! Господин извозчик, одну минуточку, я сейчас спущусь.

Но минутой тут дело точно не ограничится, это я поняла, как только открыла сундук. Тьма, да где же оно?! В белье, чулках и туфлях на самом высоком каблуке – я отчаянно рылась в этой зловредной магической штуковине, которая вечно прятала то, что мне нужно. Я ругалась, вышвыривала гремуары и фолианты, обнаружила змею, секунды три смотрела на нее потрясенно, прежде чем понять, что это муляж, вышвырнула, неудачно попав в стакан с водой, который грохнулся и разбился.

Почти сразу вслед за звоном прозвучал вопрос:

– Госпожа ведьма, а чем вы там занимаетесь?

– Платье ищу, – буркнула я, заныривая в недра сундука.

И ведь ржет сейчас, гад, точно знаю, что ржет. Штука это старинная, мне от бабки досталась, так вот она рассказывала, что сундук однажды ее жениха спрятал. И все бы ничего, отдал потом, да дело было в день свадьбы.

– Сожгу, скотина! – окончательно взбесилась я.

Сундук подумал, скрипнул отодвигаемой панелькой, и на ворох вещей вывалилось оно – мое лучшее платье!

Радостно взвизгнув, я стукнула сундук напоследок, вскочила, прижимая черную бархатную ткань к груди, и… Не, ну морда совсем охамел!

Он, собственной персоной, стоял в дверях моей спальни и пялился на ведьминское белье!

– Господин мэр, – у меня от неожиданности даже слова нашлись, – вам жить надоело?

Морда отрицательно покачал головой, медленно поднимая взгляд от моих туфель на высоком тонком каблуке до собственно края черных кружевных чулок, где и завис.

– Тогда позвольте узнать, – я когда злая, дико вежливая становлюсь, – что вы тут, мать вашу, делаете?!

И дабы не терять время на некоторых, продолжающих зависать на уровне края чулок и начала подвязок, торопливо платье напялила. Черный бархат до бедер обтянул мое тело как перчатка, дальше ткань ниспадала, прикрыв даже туфельки. Повернувшись к зеркалу, я поправила декольте, которое заканчивалось почти на середине живота, и грудь в нем смотрелась ну очень аппетитно.