Дети давно уже сопели опять.

А Беринг снова свернул на одному лишь ему ведомые тайные дороги.

9. 9. Избушка-избушка, повернись к лесу передом…

И как Беринг в полной темноте нашёл эту неказистую, вросшую в землю избу? В пелене метели и неясном свете противотуманок показались очертания чего-то треугольного, чёрного, совсем небольшого. Конечно, Настя и не ждала новенького коттеджа, но все равно была разочарована и весьма.

Год, Стася Ли, год. Это не так уж и много в масштабах всей жизни. Зато опыт — незабываемый.

Беринг припарковал своего монстра на ровной площадке возле дома, выключил двигатель, с тревогой обернулся через плечо, разглядывая, что там, на заднем сидении.

— Настенька, сможешь донести одну из девулек? Спят, не стоит их тормошить.

Это его смешное «девульки»!

— Я донесу, — тут же подскочил Ванька, отчаянно терший глаза.

— Ты сумки поможешь донести, — сурово ответил Хозяин. — С вещами тёплыми. Остальное завтра. Сейчас все спать. Понимаешь, Настенька, почему именно сейчас поехали? Ещё недели две — и заметёт тут всё снегом к лешему.

Настя кивнула, стуча зубами. После того, как Беринг распахнул дверь машины, стало очень холодно. Да ещё навалилась усталость последних дней, голод, нервное возбуждение. Ничего, она справится — ради девочек.

Тем временем Беринг, повозившись у избушки, вернулся. С заднего сиденья забрал одну из девочек, понёс в дом, кинув Насте громким шепотом:

— Иди за мной, поможешь обувь снять и укрыть одеялом. Арину тоже сам донесу.

Настя кивнула, вытащила сумку с термосом и бутербродами, стоящую у неё в ногах, и выпрыгнула из машины. В избушке было темно и пахло пылью и сыростью. И, кажется, очень-очень тесно.

— Здесь кровать. Одеяла в шкафу есть, поищи.

— А шкаф где? — безнадёжно спросила Настя, спотыкаясь обо что-то. — Электричества нет, да?

Ну откуда электричество посреди тайги? Столбов и линий электропередач она не заметила. Сама уже понимала, что глупость сморозила.

— Пока нет, — буркнул Беринг, складывая свою ношу на постель. — Сейчас печь затоплю и включу обогреватели, дом прогреется. Куртку пока не снимай. Шкаф справа от тебя.

Глаза уже привыкли к темноте, массивный остов шкафа Настя нашла. Наощупь дернула за ручку нижних отсеков, нащупала пушистое — угадала. Достала плед, укрыла крепко спящую девочку. Подумала и сняла с неё сапожки, затолкав ногой под кровать. Там, наверное, пылища, ну ничего, утром разберёмся.

— Я вторую принёс, — проворчал сзади Беринг. Шёпот у него совсем не получался, какой-то невероятно низкий звериный рык, а не шёпот. — А ты с Ванькой на диване ляжешь в кабинете. Я на пол пока.

— Я с этим недоноском рядом спать не буду, — прошипела Настя тут же.

— Я с этой змеей в одной комнате даже боюсь, — одновременно с ней подал голос братец. — Она ж меня придушит!

— Ладно. Ваня, на полу значит. Сейчас надую матрас. Настя со мной в кабинете.

Девушка сглотнула. Как это — с ним? В смысле, в одной постели? На одном диване?

— И куртки не снимайте, пока так спите. Холодно.

— А туалет здесь где? — спросила Настя, уже догадываясь об ответе.

— На улице, конечно, — густой смешок где-то уже вне комнаты, в самой глубине дома. — В прихожей ведро. Могу горшок поискать.

— Спасибо, я на улицу.

Вышла, даже не вышла — выковыляла. Ноги ломило от усталости, все тело было тяжелое и неповоротливое. Заплакала уже на улице, хорошо, что снег с дождем, никто не увидит. Никакую будку искать не стала, присела прямо за углом. Плевать, даже если увидит кто, хотя кто увидит? Медведи, зайцы, мыши?

Она уже ненавидела и дом этот, и лес, и особенно — паразита Ваньку, который вдруг показался ей источником всех бед. Наверное, если бы не он, все было бы по-другому. Да! Если бы он тогда не родился, мать бы не сбагрила ее тетке. И всего этого сейчас бы не было, вот.