– Послушайте, я же понимаю, что у вас полно дел. А я не без рук и смогу о себе позаботиться. Правда… Все нормально.

Савва смотрит на меня, не мигая. И его взгляд, как всегда, бесстрастен. Но те самые вибрации в воздухе отчетливо дают мне понять – он раздражен и зол.

– Я заеду завтра. Дождись, – отрезает Комиссаров и, крутанувшись на пятках, шагает к двери.

– А Владислав Сергеевич…

Савва резко останавливается. Оборачивается ко мне вполоборота. Так, что становится виден его хищный профиль.

– Он в заграничной командировке.

– Понятно.

Действительно понятно, почему ко мне приехал Савва, а не тот, кто настоял на моей госпитализации. Интересно, Влад думает обо мне? Хоть иногда?

– Ага. Думает. Откуда ты взялась на нашу голову? – шепчу, поудобнее устраиваясь на подушке. Ну, ничего. Главное, чтобы он в принципе обо мне не забыл. А там, глядишь, у меня отрастут волосы, и я смогу ему хоть немного понравиться. О том, что будет дальше, я не задумываюсь. Возможно, потому, что это «дальше» в самом деле так далеко.

К утру следующего дня я понимаю, что Савва все же был прав. Еще один день в больнице действительно пошел мне на пользу. Конечно, я еще чувствую слабость и головную боль, но они не идут ни в какое сравнение с тем, что я испытывала вначале. К тому же меня наблюдали хорошие врачи. А это, как ни крути, исключает вероятность развития осложнений, которые вполне могли бы возникнуть, если бы я занималась самолечением. Так что когда за мной приезжает Савва, я искренне его благодарю.

– Пустяки, – отмахивается тот.

– Нет. Вы же вполне могли пройти мимо. Но не прошли. Я это ценю.

– Ты валялась без сознания в моем ресторане. Вряд ли бы я смог пройти мимо, даже если бы захотел.

Вскидываю ресницы и гляжу на его бесстрастную физиономию в раздумьях, уж не решил ли он пошутить? Впрочем, времени на раздумья нет. Как всегда занятой, Савва начинает меня поторапливать. Я плетусь за ним по красивым коридорам клиники. У вертушки он подхватывает меня под руку:

– Там страшный гололед. Держись.

– Спасибо.

Ноги и впрямь разъезжаются. Теперь уж я сама обхватываю его предплечье для надежности сразу двумя руками. Он большой, да. Но вовсе не из-за лишнего веса. Под моими пальцами каменно-твердые забитые в зале мышцы. Ну, кто бы мог подумать? Почему-то это совсем не вяжется с тем портретом, что я нарисовала в своей голове в нашу самую первую встречу. Так-то он мне виделся ничем не примечательным мужчиной средних лет. Из тех, что бреют голову, потому что рано облысели. Но теперь я понимаю, что, возможно, это его фирменный стиль, а вовсе не вынужденная мера.

– Я что, грязный?

– Нет.

– Ты так на меня смотришь…

– Решаю, почему вы лысый, – выпаливаю на одном дыхании. В обычно бесстрастных глазах мелькает… смех. И это неожиданно тоже.

– Давай так. Я отвечу на этот вопрос, если ты ответишь на мой.

Учитывая то, что я успела сто раз пожалеть о том, что вообще это брякнула, неуверенно пожимаю плечами. Савва указывает на огромный Cadillac Escalade, который занимает едва ли не два парковочных места сразу. В отличие от Влада, он водит сам. Я усаживаюсь на пассажирское сиденье. Комиссаров велит пристегнуться. С непривычки мне приходится повозиться даже с этим не требующим особых навыков действием.

– Так вот, вопрос… – возвращает нас к беседе Савва, когда я уже, признаться, поверила в то, что он забыл о нашей беседе. – Он тоже касается прически…

– Неудачный эксперимент, – бормочу я.

– Я так и подумал.

И все-таки он смеется. Ну, точно. Хотя внешне это никак не проявляется.